Читать книгу - "Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко"

Дни Октябрьского переворота 1917 года старый генерал провел в Москве. На протяжении нескольких дней в Первопрестольной шли упорные бои между немногочисленными группами верных присяге офицеров и юнкеров и революционными отрядами. Через улицы и бульвары протянулись свежевырытые окопы, гремели пулеметные очереди и разрывы снарядов, гибли под пулями случайные люди… Первое, пока еще условное деление на «красных» и «белых»… Брусилов в происходящее не вмешивался из принципа. Сам он потом писал: «Я всегда был противником излишнего и бессмысленного пролития крови, и с самого начала революции, предвидя, какие потоки крови могут пролиться от моего малейшего неверного шага, я принужден был поступать так, чтобы избегать этого… Для меня была важна общая конечная цель, и только. Я старался приблизиться к народной толще и понять психологию масс. Последующие события показали, что я был прав». Но все это писалось задним числом, когда «общая конечная цель» Брусилову была уже понятна. Тогда же, в последние дни октября 1917-го, когда судьба Москвы решалась с оружием в руках, бывший Верховный главнокомандующий, как большинство городских обывателей, просто сидел в четырех стенах, ожидая, чем кончится дело.

Вечером 2 ноября в квартиру Брусилова попал снаряд, выпущенный из «красной» мортиры по «белому» штабу Московского военного округа. Несколько осколков застряли в правой ноге генерала. Утром следующего дня ему сделали операцию в частной клинике Руднева, и на восемь месяцев Брусилов оказался прикованным к больничной койке. Он, не получивший ни одной раны за все годы Первой мировой, встретил ее завершение, будучи раненным в одном из первых боев куда более страшной войны — Гражданской…

…«Советский» период биографии А.А. Брусилова хорошо известен и, собственно, именно благодаря ему имя полководца в СССР, в отличие от всех его коллег и соратников, всегда звучало громко. Брусилов был далеко не единственным полным генералом Русской Императорской армии, добровольно пошедшим на службу к большевикам, но его всероссийская слава 1916 года, помноженная на авторитет Верховного главнокомандующего 1917-го, делали его уникальной по масштабу фигурой. Выбор у старого генерала был: при желании его могла вывезти на Дон, в Добровольческую армию та же самая М.Л. Нестерович-Берг. Но когда она пришла в клинику к раненому генералу, тот сначала «сказал, что рана не так серьезна, но он ей нарочно не дает зажить, чтобы оставили в покое и большевики, и небольшевики», а минутой позже на предложение Нестерович тайно бежать на Дон отчеканил: «Никуда не поеду. Пора нам всем забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным».

Мог Брусилов уехать и на ставшую независимой Украину, где жили родственники его жены. Хватало у него бывших однополчан и соратников, горевших желанием помочь генералу бежать из Совдепии. Но… «Я считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы это не стоило… Это тяжко, конечно, но иначе поступить я не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным». Жизнь частного лица в советской Москве оказалась нелегкой — в 1918-м Брусилова арестовывали в порядке «красного террора», потом уплотнили его квартиру каким-то комиссаром, в котором генерал узнал… бывшего солдата, которому два года назад лично заменил расстрел на каторгу за антивоенную агитацию. Теперь этот хозяин жизни беспробудно пил и буянил в соседней комнате. «Вот уж отменил ему расстрел на свою голову», — сетовал Брусилов…

Впрочем, твердо отвергнув возможное участие в Белой борьбе, старый генерал долгое время не вступал и в ряды Красной армии. Возможно, от решительного шага удерживала его судьба единственного сына Алексея: Брусилов-младший поступил в РККА добровольно, командовал кавалерийским полком, но под Орлом попал в плен к белым. В точности его дальнейшая судьба неизвестна: по одной версии, он был расстрелян, по другой — поступил в Вооруженные силы Юга России и вскоре умер от тифа.

Лишь 18 апреля 1920 года А.А. Брусилов подал заявление с просьбой зачислить его «в число сотрудников по исследованию и использованию опыта войны 1914—1918 гг.». Однако чисто теоретической работой при советской власти военачальник занимался очень недолго — уже 5 мая «Правда» опубликовала список состава «Особого совещания по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением польской контрреволюции». Председателем этого совещания назначался Брусилов, а в состав вошли многие русские военачальники Первой мировой войны — бывшие генералы

B.Н. Клембовский, А.А. Поливанов, П.С. Балуев, А.Е. Гутор, А.М. Зайончковский, А.А. Цуриков, Д.П. Парский. Особое совещание состояло при главнокомандующем РККА C.С. Каменеве и ведало деятельностью тыловых служб советского Западного фронта. Конечно же «Правда» не преминула щегольнуть таким крупным «козырем», как Брусилов, который «самим фактом предложения своих услуг для дела борьбы с буржуазно-шляхетской Польшей как бы подтвердил от лица известных общественных кругов, что рабоче-крестьянская власть имеет право ждать и требовать поддержки и помощи от всех честных и преданных народу граждан, независимо от их прошлого воспитания».

23 мая 1920 года в «Правде» был напечатан, пожалуй, самый знаменитый документ, составленный Брусиловым лично — воззвание «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились». В нем бывший Верховный главнокомандующий русской армией призывал: «В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию, на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку-Россию».

Воззвание Брусилова (под ним стояли подписи и других бывших генералов, но автором текста был именно Алексей Алексеевич) окончательно разделило современников генерала, а затем и пишущих о нем историков на два лагеря — тех, для кого Брусилов стал изменником и предателем, и тех, для кого он остался со своей страной в самых тяжелых обстоятельствах. Общее мнение первых выразил А.И. Деникин: «Вероятно, нет более тяжелого греха у старого полководца, потерявшего в тисках большевистского застенка свои честь и достоинство, чем тот, который он взял на свою душу, дав словом и примером оправдание сбившемуся с пути офицерству, поступавшему на службу к врагам русского народа». Здесь Деникина стоит поправить — ни в каких особенных «тисках большевистского застенка» Брусилов не находился…

Однако события осени 1920-го показали, что его сотрудничество с советской властью было далеко не таким однозначным, как могло показаться стороннему наблюдателю. Началась эта любопытная история 8 сентября 1920 года, когда член Реввоенсовета Юго-Западного фронта С.И. Гусев информировал Ленина о перебежчике из Русской армии барона П.Н. Врангеля — неком поручике Яковлеве. Этот Яковлев, выступая от имени группы штабистов Русской армии, предлагал свой план устранения Врангеля и преобразования его армии в Красную Крымскую во главе с… Брусиловым. Условием Яковлев выдвигал гарантии полной безопасности для всех военнослужащих армии, а попутно обещал сдать органам ЧК подчиненную Врангелю антисоветскую организацию в Москве. В Кремле предложение Яковлева восприняли «архисерьезно», и 12 сентября было составлено «Воззвание к офицерам армии барона Врангеля», которое подписали В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, М.И. Калинин, С.С. Каменев и А.А. Брусилов. 16 сентября 1920 года приказом Реввоенсовета Республики № 689 за подписью Л.Д. Троцкого и С.С. Каменева А.А. Брусилов был назначен «командующим всеми войсками, находящимися в настоящее время под командованием барона Врангеля с переименованием этих войск в Красную Крымскую Армию. Приказ вступает в силу по устранении барона Врангеля от командования». Впрочем, обещанной Яковлевым «сдачи» антисоветской подпольной сети не произошло, и проект преобразования врангелевской Русской армии в брусиловскую Красную Крымскую армию затух сам собой. Приказ № 689 так никогда и не вступил в силу…