Читать книгу - "Запретные страсти великих князей - Михаил Пазин"

А высшее общество было на стороне Марии Александровны и ее детей, оно презирало Долгорукую и поэтому пошло в атаку. Стали распускаться слухи, что Катерина управляет императором, что страной правит триумвират, состоящий из царя, Варвары Шебеко и Екатерины Долгорукой. Для придворных дам она вообще потеряла имя, в разговорах ее называли лишь «эта женщина» (в XIX – начале XX века так завуалированно называли проституток), «упомянутая дама», «тайная подруга», «барышня», «особа» и тому подобное.

Но и это еще не все – самодержец подал отрицательный пример своим подданным. В стране увеличилось число разводов, внебрачные дети превращались в законных, почти беспрепятственно стало возможно жениться на соседке, купив соответствующее решение духовной консистории. А государь лишь вздыхал: «Что поделаешь, такое нынче время…» При Александре II за это никого в монастырь не ссылали, не штрафовали и не приговаривали к церковному покаянию. Наступила почти полная брачная свобода. И в этом был виноват сам государь, который обязан был заботиться о нравственности своих подданных, личным примером в том числе. А какой пример он подавал? Дурной пример. Царь, обязанный Богом и судьбой стоять на страже основ самодержавия, неукоснительно выполняя свой долг, преодолевая собственные страсти во имя высших интересов династии и империи, все это забыл и всему изменил. Александр III, примерный семьянин, все эти безобразия потом отменил.

Как же дальше развивались амуры Александра Николаевича с Долгорукой? «Дорогая Катрин», как ее называл император, далеко вперед не заглядывала. Главное – она любит и сама любима. Все остальное для нее не имело значения. Встречаться в Зимнем дворце оказалось неудобным – слишком много чужих глаз следило за ними. Тогда Александр II уговорил начальника своей личной охраны, генерала Рылеева, предоставить им свою квартиру для свиданий. Там они и встречались долгое время. Оставаясь у Рылеева, царь не только расточал супружеские ласки, но и пытался духовно воздействовать на Катерину. Они вместе читали послания апостола Павла, молились и просили Бога дать им здоровых и прекрасных детей. Что же касается возлюбленной императора, то она как была наивной и бескорыстной идеалисткой, так ею и осталась, не понимая реалий жизни.

В 1872 году Екатерина Долгорукая почувствовала, что забеременела, и сказала об этом царю. Она тщательно скрывала свою беременность. Почувствовав приближение родов, она позвала свою горничную и ночью вышла с ней на набережную. Идти ей было некуда – только в Зимний дворец. Извозчиков не было. Так она и плелась, превозмогая боль и опираясь на руку своей наперсницы. Наконец, какой-то ночной извозчик сжалился над бедными женщинами и отвез к дворцу. Александр II, бледный и встревоженный, сам отвел ее в кабинет Николая I, где они раньше занимались любовью. Здесь не было даже кровати – только диван, на который и легла княжна Долгорукая. Немедленно вызвали акушерку и доктора, которые чуть не опоздали к родам. На свет появился мальчик, мать назвала его Георгием. Верный Рылеев спрятал его вместе с матерью у себя на квартире. Император опасался за их жизнь – могли выследить революционеры и убить.

Довольно скоро эта весть добралась до царской семьи и вызвала бурю возмущения. Особенно были потрясены цесаревич Александр, его жена Мария Федоровна и обманутая императрица Мария Александровна. Высказали решительное осуждение и братья императора – Константин и Николай (у которых, вот парадокс, тоже было не все гладко в семейной жизни), и шестидесятилетняя тетка царя, великая княгиня Елена Павловна, старшая по возрасту в императорской семье. Собравшись вместе, они негодовали, возмущались и высказывали серьезные опасения, которые могли возникнуть из-за факта рождения сына царской любовницей. Они были единодушны в том, что ни Екатерину Долгорукую, ни ее сына нельзя вводить в императорскую семью. Они должны остаться вне династии. Императрица Мария Александровна, узнав о рождении Георгия, от горя заболела еще сильнее. Позицию царской семьи поддерживала вся родовая знать Петербурга.

Не успели утихнуть пересуды, как Александр II и Екатерина Долгорукая снова «учудили» – в конце 1873 года у них родился еще один ребенок. На сей раз это была девочка, названная Ольгой. Здесь семейные страсти закипели еще пуще. И самое главное: судя по всему, Александр Николаевич не собирался на этом останавливаться! Рожая третьего ребенка, Екатерина Долгорукая все еще была в таком же фальшивом положении не жены и не любовницы. Ей опять пришлось ночью тайком пробираться в царские апартаменты для родов. Третий мальчик, рожденный в 1876 году, долго не жил. Александр II со слезами на глазах сидел над умирающим Борисом, когда ему давали вдыхать кислород. Ребенок прожил всего три дня.

Такое положение не могло существовать и дальше – должна была наступить хоть какая-то развязка. И царь поступил совершенно неожиданно, чем вызвал еще большую панику в романовском семействе. Княжне Катерине Долгорукой и ее детям (Георгию и Ольге) указом Александра II в 1874 году был пожалован титул светлейших князей Юрьевских. Император не захотел оставлять их на фамилии матери, опасаясь, что род Долгоруких после его смерти отречется от них, и они превратятся в форменных бастардов. Более того, в указе дети были названы с отчеством – Георгий Александрович и Ольга Александровна. Тем самым император официально признавал, что является их отцом. При этом Александр II не передал свой указ Сенату, как было положено, а сохранил его втайне, приказав генералу Рылееву хранить его до того времени, когда придет время опубликования (этот указ держался втайне б месяцев). Видно, в чем-то он не был уверен до конца. В мае 1877 года у княжны Долгорукой родилась вторая дочь, названная Екатериной, в честь матери.

Екатерина Долгорукая постепенно отдала любимому мужчине всю себя, все чувства и мысли, заботы. Она не только стала возлюбленной императора, но сделалась для него целым миром, в котором монарх находил отдохновение от своих трудов государя. Она вместе со своим потомством перебралась на третий этаж Зимнего дворца. Из личных покоев императора на втором этаже туда вела потайная лестница, и царь, проведя вечер в кругу родных, ближе к полуночи поднимался, чтобы увидеть свою «дорогую Катрин». Ему было хорошо в ее обществе, где нужно быть не царем, а лишь мужчиной, и ощущать тихую радость семейного очага. Катерина готовила ему чай, стаскивала сапоги, окружала теплом и заботой. Царь тихо млел от счастья.

Пока императрица Мария Александровна болела, Александр Николаевич в 1878 году официально ввел Екатерину Долгорукую в семейный круг на правах фрейлины жены. У его родственников это вызвало небывалый протест. Великая княгиня Мария Павловна в одном своем письме сообщала: «Она является на все ужины, официальные и частные, а также присутствует на церковных службах в придворной церкви со всем двором… И так как княгиня весьма невоспитанна, и у нее нет ни такта, ни ума, вы можете себе представить, какое наше чувство просто топчется ногами…» В свою очередь Александр II не раз делал попытки объясниться с родственниками. В конце 1870-х годов он написал своей сестре Ольге Николаевне: «Княжна Долгорукая, несмотря на свою молодость, предпочла отказаться от всех светских развлечений… и посвятила свою жизнь любви и заботам обо мне. Она имеет полное право на мою любовь, уважение и благодарность… она живет только для меня, занимаясь воспитанием наших детей, которые до сих пор доставляли нам только радость».