Читать книгу - "Я жду тебя - Рангея Рагхав"

Когда все трое убежали, Дхупо, шатаясь, поднялась с земли. Она теряла рассудок: то, что случилось, — непоправимо. Перед ее глазами расстилалась непроглядная темнота, ее душа была отравлена, взывала к отмщению. Позор!!! Грех!!! Бесчестие сотнями кинжальных уколов терзало ей душу, огнем жгло ей тело. Она дрожала от гнева и отчаяния. Как будет она теперь жить? Чем смоет свой позор? Но в этот момент в ней во весь голос заговорила великая правда жизни. В ее душу нахлынули новые чувства, которые можно было сравнить с огромными грозовыми тучами, с грохотом оглушающего грома проносящиеся по земле, посылающие на землю огненные разрушительные молнии, угрожающие залить всю землю потоками небесной воды.

Мучительный стыд, который приходит вслед за унижением, заставляет человека забыть о страхе.

Неукротимая гордость и чувство оскорбленного женского достоинства переполняли ей душу, они же вдохнули в нее силу…

Дхупо бежала к деревне, плача и стеная, как живое воплощение горя и отчаяния.

Испуганные деревенские жители, ничего не понимая, все же устремились за ней, словно она была магнитом, притягивающим к себе людские жизни.

Она добежала до поселка чамаров. Услышав ее отчаянные крики, люди высыпали на улицу, а Дхупо упала на землю и забилась в истерике. Женщины замерли от ужаса, а дети, дрожа от страха, прижались к матерям.

— Что случилось? Что случилось? — спрашивали люди друг друга.

— О, люди панчаята, сюда! Идите сюда! — кричала Дхупо.

Исходящий из глубин истерзанного сердца призыв, проникающий в самую душу, мольба о защите нашли отклик в сердцах людей и вылились в один общий крик.

— Нет, нет! — кричала Дхупо, как безумная вращая глазами. — Старейшины! Где они? Справедливости прошу! — Она хотела сказать что-то еще, но гнев не давал ей говорить.

Вокруг нее стали собираться чамары; сбежались все жители поселка. Неясный гул толпы постепенно сменился общим криком и шумом, и теперь любопытство, охватившее всех, властно простерло руку, требуя тишины. Но Дхупо, казалось, ничего не замечала. Женщины изумленно смотрели на нее, дети от страха попрятались за спины матерей и теперь робко выглядывали оттуда. В толпе все громче раздавались голоса стариков и взрослых мужчин. Сливаясь с криками Дхупо, они все громче и настойчивее звенели в ночном воздухе. Казалось, сама темнота, нарушив обет молчания, заговорила на разные лады.

Сукхрам стоял со всеми.

На базаре он встретил продавца бетеля, который вернулся из Ахмедабада. Тот рассказывал о своей жизни в этом городе, а Сукхрам слушал, затаив дыхание. «Почему бы мне вместе с Каджри и Пьяри не перебраться туда? Я бы устроился на фабрике, Пьяри и Каджри тоже пошли бы работать, и мы жили бы в покое и согласии», — думал он по дороге к дому Рустамхана. На пол-пути он услыхал шум и присоединился к толпе.

Наконец Дхупо поднялась с земли.

— О, боги! Я погибла! Разве вы не видите, меня втоптали в грязь! О боги!..

Последний призыв к богам с такой силой и страстью вырвался из ее груди, что женщины прослезились. Чей-то малыш в ужасе закричал: «Мама!..»

И тогда Дхупо рассмеялась диким, нечеловеческим смехом.

— Но что случилось, Дхупо? — спросил старый Гиллан. — Почему ты не рассказываешь?

— Я не могу! — простонала Дхупо. — Я брошусь в колодец! Я опозорена, у меня черное лицо! Не смейте смотреть на меня! Не смейте!!!

Младший сын Дхупо подбежал к ней и протянул руку, но она закричала:

— Не смей трогать меня! Не смей! На мне грех! Мое тело в огне, оно горит, не прикасайтесь ко мне! Не смейте! Вы все сгорите! Сгорите!!!

— Да что случилось? В чем дело? — кричали люди.

— Есть у вас смелость? — спросила Дхупо, обращаясь к толпе.

— Ты только скажи, сама увидишь! — ревела в ответ толпа.

— Я скажу, но сначала поклянитесь мне, поклянитесь именем Всевышнего, поклянитесь именем своих матерей, если вам дорога их честь, поклянитесь мне их молоком, что отомстите за меня! Дайте клятву!

— Клянемся! Говори! — за всех ответил Кхачера.

Сукхрам продвинулся вперед. Толпа стояла очень плотно, но перед ним все расступились, и он оказался прямо перед Дхупо.

— Так вы дали обещание! — громко воскликнула Дхупо. — Я посмотрю, как вы сдержите его! — Она побледнела. Глаза ее сверкали.

Сукхрам смотрел на Дхупо, не веря своим глазам. Дхупо! Почему она так странно говорит, не то плачет, не то смеется? О чем все ее расспрашивают?

— Дхупо! — что было сил закричал Кхачера.

Но она даже не обернулась.

— Я объявляю свою волю: с сегодняшнего дня и до самой смерти о моих детях должен заботиться панчаят! — громко и торжественно проговорила она.

Дети Дхупо заплакали.

Любопытство разжигало людей.

— Расскажи обо всем! — кричала толпа.

Дхупо обхватила руками голову, и накидка сползла ей на плечи.

— Сначала ответьте мне! Если я говорю не по закону нашей веры, поправьте меня, — воскликнула Дхупо, стоя с непокрытой головой.

— Объясни наконец, в чем дело? — закричал было Кхачера, но тут же осекся. Все увидели гордый взгляд Дхупо, в которой проснулось чувство человеческого достоинства. Женщина походила на горящий факел, разгорающийся с новой силой, как только она начинала говорить.

— Сначала поклянитесь! — Услышав этот суровый, скорбный голос, вся толпа, собравшаяся из разных концов деревни, в едином порыве воскликнула: «Клянемся!..»

Последние сомнения покинули людей, они стали смелыми и решительными. А призыв Дхупо летел по деревенским улицам, проникал в каждый дом, под каждую крышу, находил отклик в сердце каждого. Их клятва не была пустым обещанием, в ней заключалась судьба троих детей, их жизнь и их хлеб.

— Теперь скажи! — не выдержал один из юношей.

Женщины отбросили покрывала, скрывающие их лица. Казалось, упали со звоном кандалы, которыми узники были прикованы к стенам темницы, и освободившиеся рабы гордо подняли свои головы.

— К чему говорить, лучше мне утопиться в колодце! — запричитала Дхупо. — Заклинаю вас, верьте мне! Я уже не живу. Во мне говорит лишь душа. Поверьте, я не грешница. Я не грешница! — И она вновь зарыдала.

— Да скажешь ты наконец, — снова крикнул Кхачера.

— Я скажу, скажу!..

Но терпение толпы лопнуло, люди заговорили разом, и их голоса перешли в слитный гул.

Дхупо растерянно смотрела по сторонам.

— Замолчите, братья! — попытался навести порядок Гиллан. — Дайте послушать, что она скажет! Дайте послушать!

Мало-помалу люди смолкли, и тогда заговорила Дхупо. Она словно держала речь перед судом.

— Однажды один из вас привел меня сюда и объявил, что берет меня в жены, не так ли?