Читать книгу - "Николай Николаевич - Алексей Шишов"

«10 июля. Воскресенье.

Вчера утром на грязном дворе турецкого дома, занятого Главной императорской квартирой, происходило опять молебствие по случаю одной из последних побед, не знаю даже которой. На сей раз менее, чем когда-либо, можем мы торжествовать: в одно время с неважными успехами передовых отрядов в балканских проходах войска наши (три полка 5-й пехотной дивизии генерала Шильдер-Шульднера ) потерпели неудачу под Плевной и понесли большую потерю...

Кровопролитный бой 3-го числа под Никополем, затем неудача под Плевной, а вместе с тем получаемые известия о прибывающих со всех сторон турецких силах отрезвили нашего молодого главнокомандующего. Он увидел, что успех нашей армии вовсе не так обеспечен, как с первого взгляда казалось, что надобно вести дело осторожнее.

Поэтому он нашёл нужным сделать некоторые изменения в направлении 2-го и 4-го корпусов и приостановить слишком рискованное, эксцентрическое наступление, а вместе с тем... возобновил речь об усилении армии новыми войсками...»

Милютин здесь был прав, хотя и иронизировал, называя 46-летнего великого князя «нашим молодым главнокомандующим». Николаю Николаевичу-Старшему после первого штурма Плевны, пусть во многом и импровизированного, стало ясно, что турки к назначению крепости отнеслись гораздо более серьёзно, чем их противник. Вернее, чем великий князь и его генералитет.

* * *

Вторым штурмом Плевны начальствовал всё тот же генерал-лейтенант барон Криденер. На этот раз в бой посылались силы гораздо большие — 26 тысяч человек при 140 орудиях. Новая попытка овладеть городом, который с каждым днём превращался в подлинную крепость, была назначена на 18 июля.

Но и у Осман-паши в Плевне сил стало заметно больше — 22 тысячи человек при 58 орудиях. Это были регулярные пехотные батальоны. За две прошедшие недели турки, сгоняя местное население на земляные работы, создали новые фортификационные сооружения. Речь уже шла не о линиях окопов, а о многочисленных редутах.

К слову говоря, Николай Николаевич-Старший поторапливал генерала Криденера со стягиванием воедино корпусных войск и с началом приступа:

— По данным армейского штаба, турки повсеместно вокруг Плевны начали возведение редутов...

— Беглецы-болгары из Плевны доносят, что у горожан отобраны любые шанцевые инструменты...

— На той стороне реки Вид роется новая линия окопов. Мост через Вид прикрыт новой батареей на высоте...

— Каменный мост через реку Вид артиллерийским огнём не разрушать никоим образом. Он важен для нас...

К началу второго штурма Плевенской крепости турки смогли создать действительно сильные оборонительные рубежи на северном участке, у Буковлека, и на восточном — у Гривицы. Южный и западный сектора крепостной ограды были укреплены гораздо слабее. Генерал-лейтенант Криденер же, к немалому удивлению Осман-паши и современных исследователей, совершенно проигнорировал такое «разночтение» в системе неприятельской крепостной ограды.

Основные силы Западного отряда были разделены на две штурмовые группы — правую и левую. Первой, наносившей главный удар, командовал генерал-лейтенант Николай Николаевич Вельяминов. Ей предстояло наступать с востока (не с юга или запада?!) в направлении хорошо укреплённой деревни Гривицы. Вельяминов командовал на протяжении 14 лет (!) 31-й пехотной дивизией, входившей в состав 9-го армейского корпуса. На штурм он вёл шесть пехотных полков при 10 батареях, двух кавалерийских эскадронах и одной казачьей сотне.

Войсками левой группы командовал генерал-лейтенант князь Алексей Иванович Шаховской. Ему приказывалось наступать с юго-востока в направлении на Радишево и далее на сам город.

Штурмовые группы с севера прикрывались отрядом генерал-майора Лошкарева, с юга — отрядом генерал-майора Скобелева.

За два дня до штурма Криденер провёл инструктаж генералитета и полковых командиров о способе ведения предстоящего боя. Он рекомендовал не открывать ружейного огня с дальней дистанции, беречь патроны для ближней перестрелки и стараться сходиться с турками в штыки. О действительно сильной артиллерийской подготовке штурма речь не шла.

Подобные наставления перед тяжёлым и кровавым боем вызвали недоумение многих военачальников. Так, командир пехотной бригады полковник Константин Бискупский в своих «Записках», опубликованных четверть века спустя в «Варшавском военном журнале», отмечал:

«...План предстоящего штурма не только не был разработан и изложен ясно и определённо, но даже всё время неясно рисовался и самому творцу этого плана генералу Криденеру».

Другой участник инструктажа у корпусного командира оставил в дневниковых записях такое впечатление:

«Мы вышли и отправились к своим частям с тяжёлым впечатлением. Чувствовалось, что предпринимается что-то нерешительное, неизвестное и что нет главного — уверенности в успехе предпринимаемого дела...»

Главнокомандующий же диспозицию штурмовых сил утвердил. В телеграмме Николая Николаевича-Старшего от 16 июля на имя начальника Западного отряда сообщалось:

«...План вашей атаки Плевно одобряю, но требую, чтобы до атаки пехоты неприятельская позиция была сильно обстреляна артиллерийским огнём. Николай».

Когда криденеровская диспозиция рассматривалась в штабе Дунайской армии, великий князь на все замечания штабистов отвечал таким образом:

— Со взятием Плевны надо спешить. Там что ни два-три дня возникает новый редут.

— Блокировать город со всех сторон у нас нет достаточных сил. Осман-паша всё время усиливается...

— Плевну нам надо брать со второго раза любой ценой. Потом цена победы будет больше...

— Государь император недоволен тем, что армия споткнулась об эту крепость, которой месяц назад ещё и на карте не значилось...

В день «второй Плевны» наступление на Гривицком направлении развития не получило. И вина в том была не генерала Вельяминова, который при штурме Никополя сам водил в атаку 121-й пехотный Пензенский полк. Он повёл атаку двумя колоннами, одной из которых руководил по-суворовски лично.

Атака русской пехоты «разбилась» о Гривицкий редут, один из сильнейших в системе обороны вражеской крепости. Он был окружён хорошо устроенными ложементами, то есть окопами. Редут турками упорно защищался в течение всего дня и остался в их руках. Бой прекратился только с наступлением ночи.

О той вельяминовской атаке Гривицкого редута остались мемуарные записки (письмо) неизвестного офицера, прикомандированного к командиру 122-го пехотного Тамбовского полка полковнику Головину:

«Я состоял при Г(оловине). Он был молчалив и озабочен. Я понимал почему, не спрашивая его о том, и тоже чувствовал на душе тоску, как камень. Поздно вечером прибыв на позицию, начали мы приготовляться. Отдавались приказания, и только. Ни шутки, ни размышления, ни заметки. О сне и помина не было. Сидим, сидим и ждём приказания. Прибыл наконец казак от корпусного. Г(оловин) раскрыл бумагу: диспозиция, и на ней написано: «атаковать и взять Плевну»; коротко и ясно.