Читать книгу - "Русская революция. Книга 2. Большевики в борьбе за власть. 1917—1918 - Ричард Пайпс"

* * *

Собрание представителей пробольшевистских Советов, созванное под маской всероссийского съезда, имело целью узаконить большевистский переворот. Однако, по настоянию Ленина, переворот должен был произойти до начала работы съезда. Осуществить его предстояло силами ударных отрядов под командованием Военной организации, которым было отдано распоряжение захватить в столице стратегически важные объекты и объявить правительство низложенным. Тогда съезд будет поставлен перед свершившимся и необратимым фактом. Но такого рода акцию нельзя было проводить от имени большевистской партии, поэтому большевики в качестве инструмента использовали для этой цели Военно-революционный комитет, созданный Петроградским Советом в момент паники в начале октября для защиты города от ожидавшегося немецкого наступления.

Катализатором событий послужили операции немецкой армии в Рижском заливе. После того как русские войска оставили Ригу, немцы выслали разведывательные части в направлении Ревеля. Эти действия противника вызвали тревогу в русском Генеральном штабе, ибо представляли угрозу для Петрограда, который находился всего в трехстах километрах и не был надежно защищен.

К середине октября угроза столице со стороны немцев стала еще более реальной. 6 (19) сентября германское командование отдало приказ о взятии островов Моон, Осел и Даго в Рижском заливе. Флотилия, прибывшая 28 сентября (11 октября), быстро расчистила минные заграждения русских и 8 (21) октября, преодолев неожиданно стойкое сопротивление, полностью овладела островами¹³⁵. Теперь противник имел возможность зайти русским войскам с тыла.

Генеральный штаб рассматривал эту морскую операцию как подготовку наступления на Петроград. 3 (16) октября был отдан приказ об эвакуации Ревеля — последнего оплота русских войск, преграждавшего немцам путь на столицу. На следующий день Керенский принял участие в обсуждении надвигавшейся опасности. Ввиду того, что Петроград мог вскоре оказаться в зоне боевых действий, было выдвинуто предложение о переводе Временного правительства и Учредительного собрания в Москву. В целом идея эта была одобрена, но возникли расхождения относительно сроков: Керенский настаивал на немедленной эвакуации, а остальные полагали, что надо еще выждать. В конце концов было решено провести эвакуацию, заручившись поддержкой Предпарламента — собрания политических лидеров, назначенного правительством на 7 октября для того, чтобы обеспечить себе поддержку широкой общественности. После этого встал вопрос, как быть с Исполкомом. Сошлись на мнении, что, поскольку это самодеятельный орган, о своей эвакуации он должен позаботиться сам^[89]. 5 октября правительственные эксперты доложили, что для перевода в Москву учреждений исполнительной власти потребуется две недели. Были также разработаны планы эвакуации вглубь страны петроградской промышленности¹³⁶.

С военной и политической точек зрения меры эти были вполне осмысленными: то же самое сделали в 1914 году французы, когда немцы подходили к Парижу, да и большевики в марте 1918 года, оказавшись в аналогичных обстоятельствах, пошли тем же путем. Но в тот момент социалистическая интеллигенция усмотрела в намечавшейся эвакуации очередную уловку «буржуазии», пожелавшей сдать врагу «красный Петроград», главный оплот «революционной демократии». Как только в печати появились сообщения о разработанных правительством планах эвакуации (6 октября), Бюро Исполкома заявило, что без его одобрения ни о какой эвакуации не может быть речи. Троцкий выступил перед солдатской секцией Совета и убедил ее принять резолюцию, осуждавшую намерение правительства покинуть «столицу революции». Если правительство не в состоянии защитить Петроград, было сказано в резолюции, оно должно либо заключить мир, либо передать власть другому правительству¹³⁷. Временное правительство сразу капитулировало. В тот же день оно заявило, что, ввиду возражений, эвакуация откладывается на месяц. В конце концов оно вообще отказалось от этой идеи¹³⁸.

9 октября вышло распоряжение правительства о посылке на фронт в связи с ожидавшимся немецким наступлением части Петроградского гарнизона. Как и следовало ожидать, исходя из прошлого опыта, гарнизон воспротивился¹³⁹. Вопрос был передан для вынесения решения Исполкому.

На заседании Исполкома, состоявшемся в тот же день, рабочий-меньшевик Марк Бройдо предложил резолюцию, призывающую Петроградский гарнизон подготовиться к обороне города, а Совет — сформировать (скорее, даже возродить) Комитет революционной обороны, который «выработал бы план» защиты столицы¹⁴⁰. От неожиданности большевики и левые эсеры выступили против резолюции Бройдо на том основании, что она укрепляет позиции Временного правительства. Однако с небольшим перевесом голосов (13 к 12) эта резолюция все же прошла. Сразу после голосования большевики поняли, что совершили ошибку. Военная организация, которую они готовили для вооруженного восстания, была подчинена большевистскому ЦК и не зависела от Совета. Такое ее положение давало лишь относительные преимущества: полностью подчиненная большевистскому командованию, она, как орган одной политической партии, не могла действовать от имени Совета, ссылаясь на который большевики собирались захватить власть. Возвращаясь к этим событиям несколько лет спустя, Троцкий вспоминал, что еще в сентябре 1917 года, сознавая уязвимость своей позиции, большевики решили использовать любую возможность создания «непартийного «советского» органа руководства восстанием»¹⁴¹. Это подтверждает член Военной организации К.А.Мехоношин, утверждавший, что большевики считали необходимым «перенести центр, связывавший нас с частями военного гарнизона, из военной организации партии в Совет, чтобы в момент действия выступить от имени Петроградского Совета»¹⁴². Организация, предложенная меньшевиками, идеально подходила для этих целей.

Вечером того же дня (9 октября), когда предложение меньшевиков было вынесено для голосования на пленум Совета, депутаты-большевики изменили свою позицию: теперь они соглашались на создание при Совете организации для обороны Петрограда от немцев, если только она будет одновременно защищать город от «внутреннего» врага. Под внутренним врагом большевики разумели Временное правительство, которое, по словам одного из их ораторов, попустительствовало сдаче кайзеру «главного бастиона революции». Кайзера же, как говорилось в большевистской резолюции, поддерживают в его продвижении к российской столице все «империалисты»¹⁴³. Поэтому большевики предлагали, чтобы все полномочия по защите города как от немецкого «империализма», так и от внутренней «контрреволюции» принял на себя Военно-революционный комитет обороны.

Понимая, куда клонят большевики, переформулируя таким образом предложение Бройдо, меньшевики решительно выступили против этой поправки: оборона города является обязанностью правительства и его военного командования. Однако пленум предпочел версию большевиков и проголосовал за создание Комитета революционной обороны, который «сосредоточил бы в своих руках все данные, относящиеся к защите Петрограда и подступов к нему, принял бы все меры к вооружению рабочих и таким образом обеспечил бы и Революционную оборону Петрограда и безопасность народа от открыто подготовляющейся атаки военных и штатских корниловцев»¹⁴⁴. Эта необычайная резолюция, включив в функции вновь созданного комитета борьбу с реальной угрозой, исходившей от продвигавших немецких войск, ловко присоединила к ним обязанности по борьбе с угрозой абсолютно мифической, исходившей от неких призрачных сторонников Корнилова. Меньшевики и эсеры пожинали теперь плоды своей демагогии, своих обвинений Временного правительства в «буржуазности», своих навязчивых страхов перед «контрреволюцией».