Читать книгу - "Император Николай II и заговор генералов - Виктор Кобылин"

Миссия Хатисова. Измена Николая Николаевича. Наумов и заговор. Императрица о деятелях Думы и комитетов

В предыдущей главе мы видели, как генерал Алексеев, зная о заговоре, не сообщил о том Государю и тем нарушил долг присяги. Но не только он один нарушил присягу. Нарушил ее и дядя Государя Вел. кн. Николай Николаевич.

«В декабре 1916 года в Москве должен был состояться съезд земских и городских деятелей для обсуждения общего положения в государстве. Полиция не допустила этого съезда.

Тогда председатель съезда князь Г.Е. Львов пригласил к себе вечером того же дня на секретное совещание по тому же вопросу нескольких наиболее видных деятелей и в том числе А.И. Хатисова, состоявшего тифлисским городским головой и председателем Кавказского отдела всероссийского Земского союза городов.

Обрисовав положение, создавшееся в России, Г.Е. Львов закончил речь заключением, что только выполнение дворцового переворота способно изменить положение. При этом хозяин дома указал, что Престол Всероссийский должен был бы перейти к Вел. кн. Николаю Николаевичу. Приглашенные к Г. Львову лица, обсудив изложенный им проект, отнеслись к его осуществлению с сочувствием. В соответствии с этим А.И. Хатисову было поручено, по возвращении в Тифлис, ознакомить с сущностью этого проекта Вел. кн. Николая Николаевича и выяснить, насколько можно рассчитывать в этом смысле на его сочувствие.

Вернувшись после своей поездки в Москву и Петроград обратно в Тифлис, А.И. Хатисов, принося Вел. кн. Николаю Николаевичу свои новогодние поздравления по случаю начала 1917 года, не преминул испросить разрешение на особо секретную беседу по чрезвычайно важному и доверительному делу. Получив такое разрешение, Хатисов изложил Вел. кн. картину внутреннего состояния России и проект, обсуждавшийся в Москве у кн. Львова. Внимательно выслушав этот проект и ознакомившись с характером той роли, которая отводилась в проекте ему самому, Вел. кн. заявил, что будучи застигнут врасплох, он лишен в данную минуту возможности дать окончательный ответ, почему и откладывает свое решение на некоторое время.

Через несколько дней, пригласив к себе вновь А. Хатисова, Великий князь отклонил от себя сделанное ему предложение, указав, что, будучи прежде всего военным деятелем, он пришел к заключению, что солдаты, отражающие русский народ, не поймут сложных комбинаций, заставляющих пожертвовать Царем и едва ли будут на стороне заговорщиков, при задуманном низвержении с престола Царя» (Ю. Данилов «Вел. кн. Николай Николаевич»).

Что поражает прежде всего в заявлении Николая Николаевича? Выражение «будучи прежде всего военным деятелем». О том, что прежде всего нужно быть верноподданным, не только не упоминается, но совершенно отметается, как что-то совершенно ненужное. Не говоря уже о долге присяги, Уголовное Уложение говорит, что «лица, знающие о готовящемся злоумышлении и не сообщившие о том, являются соучастниками этого преступления».

Но вот и царский министр, министр земледелия А. Наумов посвящается в тайну заговора, о чем он сам и пишет: «Вскоре после моего думского выступления 18-го февраля 1916 года, завершившегося шумными овациями со стороны народных представителей и вызвавшего в столичной прессе хвалебные по моему адресу отзывы, где меня именовали “министром общественного доверия”, со мной пожелали свидеться и конфиденциально переговорить несколько человек, принадлежавших к заправилам прогрессивного блока. В числе их находился мой земляк – самарский депутат, националист Владимир Николаевич Львов. Встреча состоялась в моем номере Европейской гостиницы и велась на ту тему, чтобы я согласился вступить в прогрессивный блок. При этом мне было дано понять, что я принадлежу к разряду тех лиц, которые думским большинством намечены для занятия министерских должностей в будущем кабинете “общественного доверия”. Помимо этого, в их словах, касавшихся общего положения вещей в стране, я несколько раз уловил недоговоренные намеки на предположенное ими грядущее обновление верховного правительственного аппарата.

Прежде чем дать им тот или другой ответ, я решил уточнить наш разговор и поставил им вопрос ребром, что означали их подготовительные действия по подбору кабинета “общественного доверия”, и как надо было понимать их намерение обновить верховную власть?…

“Скажите правду! – не без волнения обратился я к ним, – имеет ли в виду прогрессивный блок учинить государственный переворот?”…

…Ответ получился в том смысле, что они и их единомышленники действительно задались целью свергнуть с престола “совершенно неспособного” для управления страной Николая II, и само собой отстранить вместе с ним “Александру Федоровну со всем ее Распутинским окружением”.

Надо сказать, что в переговоры со мной вступили лица, ранее принадлежавшие к лагерю стойких и убежденных монархистов. Поэтому я и спросил их, рассчитывают ли они, после учиненного ими дворцового переворота, сохранить для России монархический образ правления. “Конечно, да!” – послышался твердый их ответ. Тогда я задал им дальнейший вопрос: кого же они наметили возвести на царский престол, вместо свергнутого Николая II? – “Ну, знаете! – к немалому своему удивлению услышал я из уст заговорщиков, – это вопрос будущего! Главное же, что предстоит нам сделать в первую очередь – это очистить страну от безволия и распутиновщины!.. А там видно будет”…

Помню, с какой горячностью я стал доказывать им всю безрассудность их образа мыслей и намерений уничтожить Верховный Государственный Стяг, имевший для страны огромное значение в смысле объединения обширной Российской Империи и всей многомиллионной боевой армии…

“Можно было бы вас понять, – с волнением обратился я к ним, – если бы вы, исторгнув этот стяг из одних рук, незамедлительно передали бы его в другие – лучшие, по вашему мнению, руки… Но, если у вас эти последние еще не подысканы и определенно не намечены – вы не имеете права посягать на целость и неприкосновенность лица, занимающего священный Российский Императорский Престол, да еще в столь тяжелый, переживаемый ныне нашей родиной, момент!..” В конечном итоге я отказался вступить в прогрессивный блок» (А. Наумов).

А. Наумов тоже не сообщил о готовящемся заговоре, как повелевал ему долг присяги.

Во всех этих случаях мы видим, что и Алексеев, и Николай Николаевич, и Наумов не только не сообщают о заговоре, что они обязаны были сделать, но не становятся участниками заговора по «техническим», так сказать, причинам. Алексеев – так как не шел на слишком радикальный характер заговора, с возможностью цареубийства, предпочитая заговор «смягченного стиля» (заточение Государыни); Николай Николаевич – так как не был уверен в реакции на низложение Государя со стороны армии; и Наумов – так как заговорщики не назвали имени заместителя Государя на престоле.