Читать книгу - "Супербомба для супердержавы. Тайны создания термоядерного оружия - Владимир Губарев"

— Не пожалели?

— Нет. Даже рад тому, что там поработал. Там действовала одна очередь. С производством были сложности. Мы освоили ту технологию, что была в Челябинске. А вторую очередь мы сразу сделали с большой производительностью. У меня там был простор для реализации собственных идей… Пришли с Мешковым впервые в шахту. Вода, вагонетки с породой снуют туда-сюда, провода свисают. Был декабрь. Рабочие идут под землю в сапогах. Холодно, сыро, мрачно… В общем, привычная картина обыкновенной для того времени шахты… Там работали три реактора. Это подземная атомная станция… А что характерно для атомщиков? Чистота и порядок на объекте… Вот и начали мы постепенно превращать шахту в уникальное сооружение, равного которому в мире не было… Но полностью реализовать свои идеи не удалось, так как Мешков был отозван в Москву и назначен начальником управления, а я сменил его на посту директора. И тут я уже начал заниматься не только шахтой, но и городом. Он получился самым красивым из всех десяти закрытых городов Средмаша. Это общепринятое мнение.

— Все с большой теплотой говорят о Красноярске-26… Почему?

— Уникальное сооружение. Поначалу — грязь, вода, вагонетки, а потом все изменилось. Однажды Ефим Павлович Славский все осмотрел и сказал: «Как метро, даже лучше, чем московское метро!» Конечно, несколько преувеличил наш министр, тем не менее сравнение имеет право на существование… Работать стало не только интересно, но и приятно…

— Но теперь все, что сделано под землей, оказалось ненужным?

— В атомной промышленности всегда существует проблема: а что потом, когда объект прекращает работу? В Железногорске — это проблема «Горы», как позже начали называть шахту. По своим масштабам «Гора» больше, чем метро Москве в то время. Она требует постоянного обслуживания. Это откачка воды, вентиляция. Необходимо освещение. И так далее. Три реактора остановлены. Демонтировано все, что можно было. Остальное оборудование нужно захоранивать. Будут делаться своего рода саркофаги.

— А как использовать выработки? Или «Гора» умрет?

— Там есть две выработки пустые. На других комбинатах в радиохимических производствах по четыре нитки, а там только две. Стоят громадные выработки. Горняки утверждают, что в мире никто таких выработок не делал. Это 60 метров высотой и 500 метров длиной. Представляете?! Горные выработки имеют одну особенность. Она даже выглядит фантастической. Выработка «сжимается». Порода старается ликвидировать свою рану. Обрушение следует предотвращать.

— И что делать в «Горе»?

— Может быть, музей? Есть и такое предложение… Сейчас там размещается производство МОКС-топлива, которое необходимо для реакторов на быстрых нейтронах. Но об использовании «Горы» нужно думать — необходимы свежие идеи и проекты…

— Такое ведомство, как Средмаш, нужно современной России?

— В рыночной экономике такого мощного ведомства создать невозможно. Средмаш выполнил свою роль, осуществив «Атомный проект СССР». Мне кажется, что он вместе с Советским Союзом остался в прошлом. Сейчас развитие атомной энергетики в России некоторые называют «Атомным проектом № 2». Это неправильно. После войны «Атомный проект» реализовывала вся страна. Да, нищая, да, обескровленная, но могучая своими людьми. Сейчас же такого рода задач нет… История не повторяется.

Пришла электричка

Город спутников

Все в этом городе символично и необычно, пересечение событий и людских судеб неожиданное, и все это можно увидеть, включив собственное воображение.

Едешь в командировку в атомный город, а первое, что видишь, чаши антенн, нацеленных вверх, чуть дальше еще один комплекс, а потом уже отдельно стояние антенны… Почему их столько?

Здесь атомщики скрывают свои предприятия глубоко под землей, а те, кто устремлен в космос, напротив, демонстрируют свою силу и мощь. Почему же так случилось? Есть ли между подземными атомными реакторами и космическими антеннами связь?

Мне кажется, что именно здесь, в Железногорске, прошлое столкнулось с будущим, подземное царство вырвалось на околоземные орбиты. Впрочем, даже по разговорам вокруг Красноярска-26 такие нотки слышатся все чаще. Если раньше говорили в основном о плутонии для ядерного оружия, который нарабатывался на Горно-химическом комбинате, то сегодня основное внимание уделяется спутниковым системам, которые создаются здесь на «фирме Решетнева». Раньше она именовалась «Научно-производственное объединение прикладной механики», теперь — «Информационные спутниковые системы». Но суть от того не меняется. Для всех, кто хотя бы немного причастен к космонавтике и ракетной технике, это научное объединение навсегда связано с именем Михаила Федоровича Решетнева.

Антенны смотрят в космос

Есть одно место в Железногорске, которое, как мне кажется, символизирует весь XX век не только нашей страны, но и всего мира. Это пересечение двух улиц. Одна носит имя Курчатова, вторая — Королева.

Рядом памятник Сергею Павловичу, что опять-таки не совсем обычно — есть немало мест, где академик Королев бывал, но памятников там нет. А сюда, в Железногорск, судя по всему, Главный конструктор не приезжал, хотя однажды и сфотографировался вместе с Решетневым в катере на Енисее. Это случилось в Красноярске, но не здесь. Дело в том, что даже провезти фотокамеру на территорию закрытого Красноярска-26 в те далекие времена было просто невозможно. Вот почему так ничтожно мало документов-фотографий начала строительства города, а тем более — подземного комбината.

Игорь Васильевич Курчатов тоже не приезжал сюда. Наверное, он с интересом посмотрел бы на новые реакторы, что начали действовать под землей, но научный руководитель Атомного проекта был уже болен, и врачи не разрешали ему столь дальних поездок.

Итак, ни Курчатов, ни Королев не бывали в Красноярске26, но тем не менее они по праву считаются отцами-основателями города и предприятий, что находятся здесь.

В частности, «НПО прикладной механики», откуда свой путь в космос начали многочисленные «Молнии», «Горизонты», «Глонассы», «Экраны», «Радуги», «Лучи», «Маяки», «Гонцы», «Эталоны», «ГеоИки» и так далее. Иногда Михаил Федорович подшучивал, мол, названия для аппаратов труднее придумывать, чем их создавать. Всего в общей сложности в Красноярске-26 было создано более 30 космических комплексов и выведено на орбиту свыше 1000 искусственных спутников Земли.

В начале 60-х годов я вел в «Комсомольской правде» космическую тематику. Ездил на космодромы, в научно-исследовательские институты, ракетные КБ, в Центр подготовки космонавтов. Многое тогда было впервые, как говорится, «начало начал». Это определение в полной мере относится и к спутникам связи.