Читать книгу - "Слава Византийской империи - Александр Васильев"

После смерти Феодора Ласкаря, правившего с 1204 по 1222 годы, царствовал его зять, муж дочери Ирины, Иоанн III Дука Ватац (1222–1254)[416], самый талантливый и энергичный из никейских государей. После его смерти престолом владели сначала сын его Феодор II (1254–1258), а затем несовершеннолетний внук Иоанн IV (1258–1261). Последний был низложен Михаилом Палеологом, восстановителем Византийской империи.

Положение нового государства в Вифинии было в высшей степени опасно, так как с востока грозил ему сильный, занимавший всю внутреннюю часть Малой Азии Иконийский султанат сельджукидов, которому принадлежала также часть Средиземного побережья на юге и Черноморского на севере; а с запада теснила Никейское государство Латинская империя, поставившая себе одной из первых задач уничтожение только что народившейся Никейской державы. На долю Феодора Ласкаря, который первые два года правил с титулом не императора, а деспота, выпала сложная и тяжелая работа. Внутри страны господствовала анархия; в некоторых частях ее появились самостоятельные правители; Никея закрыла перед Феодором ворота.

Между тем крестоносные латинские рыцари, утвердившись в Константинополе, решили в том же 1204 году завоевать Малую Азию. Их военные действия там развивались очень успешно. Малоазиатским грекам казалось, что все уже для них погибло. По словам Виллардуэна, «они весьма разжились и очень хорошо себя обеспечили, ибо жители страны перешли на их сторону и начали выплачивать свои ренты». В этот критический для молодого государства момент пришло неожиданное известие о том, что латинский император Балдуин взят в плен болгарами.

Известно, что с 1196 года на болгарском престоле сидел Иоанн, или Калоян, бывший еще во время Ангелов грозным врагом Византии. Основанное на Балканском полуострове Латинское государство чрезвычайно осложнило положение. Было совершенно ясно, что крестоносцы и болгары должны будут поставить вопрос о власти на Балканском полуострове. Отношения между ними стали сразу натянутыми, так как крестоносцы оскорбительно отнеслись к дружественным предложениям Калояна, намекнув ему о том, что он не может относиться к латинскому императору как равный к равному, а лишь как раб к господину, и предупредив его, что в противном случае крестоносцы силой оружия завоюют Болгарию и обратят его самого в прежнее рабское состояние[417].

Возбудив этим гнев болгарского царя, латиняне раздражали в то же время и греческое население Фракии и Македонии, осмеивая греческие церковные верования и обряды. Тайные сношения греков и болгар с царем Иоанном подготовили на Балканском полуострове восстание в пользу болгар[418]. Можно предположить, что бывший патриарх Константинопольский Иоанн Каматир, который, как известно, жил в Болгарии, сыграл важную роль в подготовке византийско-болгарского союза[419]. «Этот союз, – писал Ф.И. Успенский, – разрешил колебания Иоанна и определил план его будущих действий. Выступить защитником православия и греко-болгарской народности против католическо-латинского преобладания и вместе с тем принять на себя задачу оживления оскудевшего в Византии императора – стало с тех пор главнейшим мотивом предприятий Иоанна против крестоносцев»[420]. Болгарский царь стремился к короне византийского басилевса.

Вспыхнувшее на Балканском полуострове греко-болгарское восстание заставило крестоносцев оттянуть посланные в Малую Азию на борьбу с Феодором Ласкарем войска в Европу. В битве под Адрианополем (в апреле 1205 года) Иоанн при помощи бывшей в его войске половецкой (куманской) конницы нанес решительное поражение крестоносцам. В этом сражении пал цвет западного рыцарства, а сам император Балдуин был взят болгарами в плен. Какова была судьба пленного императора, до сих пор неизвестно; по всей вероятности, Балдуин, по приказанию болгарского царя, был так или иначе убит[421]. За неимением известий о судьбе Балдуина, на время его отсутствия регентом Латинской империи был избран его брат Генрих. Более восьмисот лет до этого, в 378 г., другой римский император, Валент, был убит около Адрианополя в битве с готами.

Другой участник битвы, престарелый дож Энрико Дандоло, вынесший на себе тяжелое ночное отступление остатков разбитого войска, вскоре после этого удара умер и был погребен в храме Св. Софии. По распространенному преданию, прах его оставался там до взятия Константинополя турками, когда султан Мехмед приказал будто бы развеять прах венецианского героя по ветру[422].

Адрианопольское поражение поставило государство крестоносцев в отчаянное положение. Это было для Латинской империи ударом, подкосившим в самом начале всю ее будущность. По словам одного историка (Гельцера), «этим страшным днем окончилось франкское господство в Романии»[423]. Действительно, «участь Латинской империи в Константинополе некоторое время была вполне в руках болгарского царя»[424].

В то же время Адрианопольская битва имела первостепенное значение для Болгарского царства и Никейского государства. Казалось, что, пока греки Македонии и Фракии, не имея своего национального центра в Европе и не предчувствуя будущего значения в этом смысле Никеи, сочли возможным прийти к соглашению и к общим действиям с болгарами против латинян, Калояну открывалась полная возможность выполнить широко намеченную им задачу, а именно: установить на месте пришлых и враждебных франков великое греко-славянское государство на Балканском полуострове с центром в Константинополе. Но, как пишет В.Г. Васильевский, «миродержавная императорская роль представителя греко-славянского мира не давалась славянским государям. Попытка Иоанна основать греко-болгарское царство на Балканском полуострове, со столицей в Константинополе, осталась в области мечтаний»[425].