Читать книгу - "Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж"

Однако когда Иоиль предложил обратиться к известному своей святостью и практиковавшему изгнание демонов раввину из большой синагоги в Капернауме, она отклонила и это предложение. Решиться поехать туда, искать этого раввина, открывать душу незнакомому человеку — все это пугало ее, казалось позорным и унизительным.

Но демоны каждый день подвергали Марию невыносимым унижениям, и, хотя до сих пор ей удавалось скрывать свою одержимость, она очень боялась, что ее тайна в любой момент может сделаться всеобщим достоянием. Так и не избавившись от сомнений, Мария все же позволила Иоилю посоветоваться со старым Цадоком. Муж отправился к нему, как только закончился рабочий день, и вернулся очень скоро.

— Цадок придет, чтобы помолиться с нами, — объявил Иоиль с облегчением в голосе. — Он только возьмет с собой молитвенное покрывало, тексты и тфиллин и придет немедленно.

— А что он… что он сказал? — спросила Мария.

— Похоже, эта новость его не потрясла, — ответил Иоиль. — Возможно, что он проявил деликатность и скрыл свои чувства.

«Полезное качество в раввине», — подумала Мария.

Ожидая прихода старца, она изнывала от страха и стыда. Иоиль позаботился о том, чтобы Элишеба благополучно заснула в комнате, находившейся как можно дальше от них.

«Сидите тихо! Тихо!» — мысленно приказала Мария демонам, хотя понимала, что не имеет над ними власти.

И как только Иоиль встретил Цадока у дверей, они дали о себе знать.

— Мария, — произнес Цадок, войдя в комнату и протягивая к ней руки. Лицо его выражало глубокую озабоченность, но отнюдь не осуждение или презрение.

Но ответить на приветствие Мария не смогла: ее уста онемели, а когда она попыталась потянуться к Иоилю или Цадоку, оцепенело и тело. Руки не повиновались. А спустя мгновение с ее губ сорвался поток немыслимых, нечеловеческих возгласов.

Оба мужчины потрясенно отшатнулись. Мария же, беспомощная и прикованная к месту, с ужасом внимала дьявольским звукам, извергавшимся ее устами, а точнее, теми, кто пребывал в ней.

Не теряя времени, Цадок принялся громко читать нараспев священные тексты, стараясь заглушить бесовские вопли, как он делал это тогда у озера. Слова слетали с его губ быстро, словно старец стремился побить ими демонов, будто камнями. Иоиль, не имевший никакой зашиты, побледнел от ужаса.

— Молись со мной! — приказал Цадок, схватив Иоиля за руку. — Произноси «тефиллу»![24]

Но Иоиль, не будучи знатоком ритуала, лишь нерешительно мямлил малознакомые слова и был слабой поддержкой раввину. Мария почти не слышала его.

— «…Господь — твердыня моя и прибежище мое, Избавитель мой, Бог мой — скала моя; на Него я уповаю; щит мой…»[25]

К этому времени Мария упала на колени и опустила голову, стараясь вобрать в себя спасительные звуки древнееврейских текстов, чтобы они смогли справиться с голосами и их обладателями, укоренившимися в ней. Ей даже удалось крепко сжать губы, хотя лицевые мускулы дергались и боролись с ее волей. А потом, неожиданно, женщина почувствовала, как звуки замирают внутри нее, словно перестает клокотать вода в снятой с огня кастрюле. Некоторое время она еще ощущала что-то вроде бульканья, пузыри еще вздувались и лопались, но потом все успокоилось. Мария повалилась ничком на пол, но мужчины подхватили ее, не дав упасть, а потом Иоиль на руках отнес и уложил жену на ковер и бережно отер ей лицо влажной тряпицей.

— Ну как… ушло? — спросил он Цадока.

— Я не… я не знаю, — ответил тот, — Это духи воздуха, они могут быть очень сильными и коварными. Мария, — мягко спросил он женщину, — с тобой все в порядке?

— Да, — сказала она, больше для того, чтобы успокоить его. — Мне кажется… они ушли. О рабби, я даже не знаю, что они говорили!

— Мы тоже, — вздохнул Цадок. — Это и к лучшему.

Мария заснула и спала крепко, чувствуя себя опустошенно, и обмякшей, как старый сморщенный бурдюк из козлиной кожи. Иоиль, кажется, провел ночь, бодрствуя на тот случай, если во тьме что-то восстанет и ей потребуется помощь. Когда Мария открыла глаза, рассвет уже окрашивал в мягкие тона восточный небосклон в окне, а вода, плескавшаяся о берег неподалеку от дома, казалось, нашептывала ей слова утешения.

Встретив взгляд Иоиля, она сказала:

— Кажется, Цадок сделал все, как надо. Во всяком случае, я больше не чувствую их в себе, если они и не ушли, то затаились. Но помоги мне отыскать отломанную глиняную лапу того… Я не буду называть его имя. Ты знаешь, кого я имею в виду.

У Иоиля сделался расстроенный вид, но Мария потянулась и взяла его за руку.

— Пожалуйста! Задержись, не ходи на работу, помоги мне в поисках. Я боюсь, что одна с этим… с ним не совладаю. А когда найдем лапу, уничтожим ее вместе.

Муж быстро оделся, и они принялись за обстоятельный обыск вещей Марии, которые она взяла из родительского дома. Им пришлось крепко задуматься о том, куда могла подеваться когтистая лапа после того, как Мария в последний раз видела ее спрятанной рядом с Ашерой.

— Вроде бы я засунула и то и другое на дно сундука… Она была совсем крохотной, еще меньше, чем Ашера…

Да, идолы были невелики — таких легко спрятать, а найти очень трудно.

Совместными усилиями они слой за слоем вынимали из сундуков ткани и одежду и тщательно все пересматривали. Однако эти вещи Мария не так давно вытряхивала и укладывала обратно, пересыпая душистыми травами. Непонятно, как среди них могла бы оказаться мерзкая лапа, не говоря уж о том, что она перебила бы благоухание трав своим зловонием.

Да… странный запах. Где она его почуяла? Кисловатый запах, который навел ее на мысль о плесени, но когда она все внимательно осмотрела, то ничего не обнаружила. Потом он сменился гнилостным, и Мария стала грешить на дохлую мышь, но мышь нашлась, а запах исчез. Но он… он исходил… сверху, с полки внутренней дверью. Мария принесла табурет и встала на него, внимательно разглядывая содержимое полки. Там находились несколько мешочков со смолой для латания отверстий в древесине, кожаные тесемки различной длины, старые инструменты. И там-то. среди деревянных затычек и горшочков с клеем, лежал темно-красный обломок глиняного изделия. Внешне его можно было принять за отломанную ручку кувшина, только эта «ручка» заканчивалась безобразными квадратными пальцами с острыми когтями. Лапа Пазузу.

Мария не стала задаваться вопросом, как она здесь оказалась. Достаточно было и того, что теперь ей ничего не стоило дотянуться и схватить ее.

Спустившись с табурета, Мария уставилась на находку. Какая маленькая и дурацкая с виду вещица. Трудно поверить в то, что она вообще обладает какой-то силой.

«Мерзость! Идолы! Всю эту мерзость необходимо уничтожить!»