Читать книгу - "Афанасий Никитин. Время сильных людей - Кирилл Кириллов"

Не зная, куда приткнуться, Афанасий пошел к подворью, откуда его вывели со скрученными за спиной руками. По памяти, ни у кого не спрашивая, нашел нужную улицу. Подошел к высоким, в полтора роста, воротам и постучал. Как и ожидалось, ему никто не ответил. Навалился на створки, с удовольствием почувствовав, как хрустит подгнившее дерево и качаются столбы, но не осилил. Наверное, потому, что сам не знал, зачем это делает.

Отомстить хозяйке? Избить ее до крови вместе с мужем безучастным? Так она опять стражу кликнет, и дело кончится темницей, а у него всего четыре дня. Там он их и проведет. Хана такой оборот дела о-о-очень порадует. Ведь он сможет и обещание свое насчет четырех дней сдержать, прилюдно данное, и конем завладеть.

Афанасию было некуда идти. Вряд ли кто даст приют человеку, попавшему в немилость к местному хану. Пнув в последний раз жалобно скрипнувшие ворота, он побрел куда глаза глядят. Улица скоро кончилась, превратилась в тропку, вдоль которой тянулись кучи отбросов. В них рылись невысокие остроухие собаки, злобно взрыкивающие на проходящего мимо купца.

«Ну вот, даже собаки на меня скалятся, — подумалось Афанасию. — Никто меня не любит». Не в силах идти дальше, он присел в тени разлапистого, похожего на елку растения и обхватил голову руками. Ему хотелось плакать, но слезы не шли. Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, он выудил из мешка пергаменты и стал записывать, что видел.

Три дня пролетели незаметно. Никаких мыслей по поводу того, где взять денег, в голову Афанасия так и не пришло. В тщетной надежде отыскать хоть какую-то лазейку, он обошел кругом весь город, но так ничего и не нашел. Зато заметил, что к нему приставлены соглядатаи. Значит, переодеться в другое платье и как-нибудь выскользнуть за городскую черту не дадут.

Утром четвертого дня ночевавший под открытым небом, грязный и нечесаный, купец рассудил, что если уж пропадать, так с удовольствием. Выйдя на главную площадь, он нашел взглядом самое богатое питейное заведение. Вошел, кинул хозяину монетку, чтоб усадил его на лучшее место. Попросил блюд самых лучших, вина дорогого, о коем раньше и мечтать не мог себе позволить. Устроился и принялся трапезничать от души. На последние.

Наконец желудок его наполнился и не мог принять больше ни куска, ни капли. Афанасий надумал было уходить, но тут его внимание привлекли звуки, доносящиеся снизу, от входа в город. Глухие и неразборчивые поначалу, они постепенно обретали ясность и силу. Афанасий различил звуки боевых медных рогов. Пронзительные трели раковин шанкха и тяжкий, ритмичный грохот, от которого дрожала земля.

«Скоморохи, что ль, приехали?» — подумал купец. С его места была видна всю площадь, на которой наверняка и должно было состояться представление. Что ж, посижу еще, потешу взор напоследок. В дальнем конце улицы заклубилась пыль. Нет, не похоже на скоморохов. Сильно что-то пылят, да и музыка как на смотру воинском, а не на представление зовет.

Из клубов пыли появились босоногие мальчишки в белых чалмах. В руках они держали резные палки, которыми не стеснялись лупить прохожих, не поторопившихся освободить дорогу, и гнали брешущих собак и безразличных ко всему овец. Следом показались музыканты, громко и нестройно дудевшие в разномастные рожки. За ними из клубов пыли выплыла кавалькада из трех или четырех дюжин всадников, на одинаковых вороных конях. Держались они ровно, голова к голове. Ослепительно блестели начищенные медные доспехи. Народ встретил их появление радостными криками. За ними мерным шагом двигались пешие воины. Видимо, подбирали их специально по сложению. Все в сажень ростом и в поперечье такие же. На волосатых мускулистых телах — безрукавки с нашитыми железными бляшками. На головах — легкие кожаные шлемы. На плечах — шипастые шары герданов.[57]Могучие руки сжимали отполированные ладонями рукояти.

Следом из клубов пыли выползла длинная серая змея с малюсенькой, но очень подвижной головой. Или не головой и не глаза то, а дыры дыхательные? Два длинных изогнутых штыря, покрытых золотыми насадками. А потом выдвинулась лобастая голова и с любопытством обвела площадь маленькими умными глазками.

Слон?! Значит, не барабаны то грохотали, а слышалась поступь лесного исполина. Да не одного. Следом за первым на площадь вышел другой слон. За ним третий.

Каждый нес на себе защитные пластины поверх цветастых попон с геральдическими знаками. У каждого на спине был поставлен домик-беседка, позолоченный и усыпанный драгоценными камнями. А в одной из беседок…

Купец спервоначалу не поверил своим глазам. Мехмет?! Хорасанец?! Живой и невредимый. В белоснежной чалме и дорогом кафтане. Стриженый и напомаженный. И смотрит хозяином.

Прежде чем Афанасий успел сообразить, что к чему, ноги сами сорвали его с места и вынесли на площадь прямо под ноги Мехметову слону.

— Мехметка![58]Мехметка! — заорал он что было силы.

Напуганный слон шарахнулся в сторону, сокрушив чью-то лавку. С разных сторон налетели стражники, закрутили Афанасию руки за спину. Повалили на колени. Схватили за волосы, оголяя шею, чтоб сподручнее было рубить. Сверкнула занесенная сабля.

— Мехметк-а-а-а!!! — снова возопил Афанасий.

— Эй! Стойте! — донеслось сверху.

Сабля замерла в воздухе, но хватка стражников не ослабла. Афанасий вывернул чудом оставшуюся на плечах голову, увидел, как ловким горностаем соскальзывает со слона его старый знакомец. Бежит к нему, пятная пылью сафьяновые сапожки.

— Афанасий, ты?! Вот не ожидал! — воскликнул Мехмет. — Да отпустите же его.

Стражники расступились.

Мехмет обнял Афанасия, тот в ответ заключил его в объятия.

— А я уж думал, сгинул ты на Волге. Убили тебя. — Афанасий украдкой утер навернувшуюся слезу.

— Да, я там не утонул чуть. Спасибо кайтакам, вытащили. Продать хотели, да попросил я их передать весточку их князю Алиль-беку. Они убоялись не передать. А Алиль-бек шурином Ширван-шаху приходится. Они быстро там меж собой разобрались. Меня накормили, в парчу одели да морем на Хорасанский берег доставили. Там посуху в Мешхед.[59]А там уж и домой. Теперь вот сбором даней и налогов с этих земель ведаю. Мотаюсь туда-сюда по всем закоулкам. Порядок навожу. Пару управителей даже казнить пришлось за казнокрадство. Да что мы все обо мне! Ты-то как здесь очутился?

— По купеческой надобности все. Долги ж у меня в Твери. А после того как пограбили нас, пришлось искать, где деньгами разживаться, — уклончиво начал Афанасий.

— Ладно. Что мы в пыли, как нищие, разговариваем. Ну-ка, давай залезай на слона. Поедем, представлю тебя местному хану.