Читать книгу - "Пятьдесят лет в Российском императорском флоте - Генрих Цывинский"

Таких одиночек-проповедников рассыпано несколько десятков человек по самым диким странам Восточной Азии. В качестве контроля и духовной опеки над ними — Миссионерская Консистория в Шанхае с епископом во главе. Pere Brete — это убежденный миссионер, глубоко преданный своему делу, рассказывал нам много интересных случаев из своих странствований по глухим и диким местам Азии, где он неоднократно подвергался опасности быть закиданным каменьями из-за ненависти китайцев к «белым дьяволам». Эти эпизоды наш добродушный собеседник рассказывал с таким забавным юмором, как если бы рассказ касался шуточного случая.

Pere Brete жил в домике при капелле и питался скромными подношениями крещеных корейцев-прихожан. Мы его часто приглашали на клипер к обеду и снабжали его сухой провизией, консервами и вином.

Второй наш частый гость — датчанин мистер Ой-сен, очень светлый блондин, шведского типа с наружностью английского джентльмена, очень корректный, вежливый и гостеприимный человек, жил на морском берегу; его собственный дом, обставленный с полным английским комфортом, имел вид коттеджа с круговой верандой, при нем был сад и виноградник. Женатый на китаянке, имел от нее двух детей: девочку (13 лет), светлую, очень хорошенькую блондинку с голубыми глазами и нежным цветом лица, и мальчика (10 лет), который, наоборот, был кофейного цвета мулат, с черными воловьими глазами и густой щетиной черных волос; у девочки голос был нежный дискант, мальчик говорил гортанным басом. Дети между собой и матерью говорили по-китайски, а с отцом по-датски и по-английски. В наших прогулках к гробнице королевы дети всегда принимали участие, они ехали верхом, девочка на муле, а мальчик на пони. Жена Ойсена к нам не выходила; во время его званых обедов она распоряжалась за стеною, но в столовую показываться стеснялась.

Третий европеец был русский, как уроженец Сибири мог, впрочем, и не числиться европейцем. Он был роста среднего, глаза имел серые, нос обыкновенный, лицо чистое, особых примет не имел, впрочем, бал грамотен и водку пил умеренно. Других качеств за ним не числилось, и потому сказать о нем нечего.

КОРЕЯ

Корея — страна исключительно земледельческая; рис, ячмень, кукуруза и гаолян — главные продукты вывоза. Жаркое лето и влажный климат способствуют разведению огородной культуры; здесь зреют дыни, арбузы, свекла и местами виноград. Рыбный промысел и скотоводство составляют также важные статьи народного богатства. Что же касается обрабатывающей промышленности, то вблизи Сеула есть несколько лесопильных заводов и паровых мельниц, вот и все, и то они в японских руках.

Отсутствие культуры, народного самосознания, армии и флота ставило эту страну всегда в политическую зависимость от более энергичных и сильнейших соседей. Корейский король и его двор в 1897 г. находились в руках двух борющихся партий — русской и японской. Япония, считая издавна эту страну своей колонией и завладев ею во время победоносной войны в 1895 г. с Китаем, не хотела отдать ее России, захватившей королевский двор и насадившей в Сеуле своих министров. Япония, задыхаясь от тесноты на своих островах, должна иметь выход на азиатский континент, а Россия, владея необозримыми площадями Восточной Сибири и Уссурийского края, не сумела справиться с ними и их культивировать, а еще полезла в Корею. Это соперничество двух восточных держав породило вначале между ними охлаждение и мало-помалу привело к национальной вражде. В это время постройка Сибирской дороги к Владивостоку подходила к концу, и от Харбина строилась ветвь через Манджурию на Порт-Артур, отнятый у Японии и возвращенный Китаю, о приобретении которого Россия вела переговоры с Китаем тайно от Японии. Этот «секрет полишинеля» был известен всему миру, и Япония стала серьезно готовиться к войне.

Корейский народ миролюбив, скромен и трудоспособен; при редком, сравнительно, населении он имеет земли вдоволь, потому сыт и не стремится к прогрессу. Национальный цвет одежды корейцев исключительно белый, даже и зимой, только куртки и брюки подбивают ватой; женщины только поверх платья носят розовые кофты. В корейских деревнях у каждого дома можно видеть целые стаи откормленных щенков; пушистые, короткомордые, со стоячими ушами, они напоминают сибирских лаек; их разводят, как у нас поросят, ими питаются.

Климат в Корее тот же, что и во Владивостоке: летом сильная жара при постоянных туманах и дождях, а зимою морозы и на рейде плавает лед. Холодное течение из Охотского моря по берегам Уссурийского края проходит на юг вдоль корейского берега и производит туманы. Летом редкий день бывает без дождя. Такая погода очень мешала нашим якорным учениям, и только в море мы могли обсушиться и отдохнуть от банной атмосферы, стоявшей постоянно на рейде. Эти неудобные условия Гензанского рейда заставили адмирала на будущий учебный сезон якорной стоянкой для учебного корабля избрать Чифу. В сентябре туманы прекратились, наступила прекрасная осень, напоминающая Крым. Созрел виноград, поспели груши, арбузы и дыни; за обедом у нас на корабле и у мистера Ойсена подавались роскошные фрукты. Но 1 октября кончался учебный сезон и мы ушли во Владивосток сдать обученных унтер-офицеров. Адмирала Алексеева я не застал, он сдал эскадру Ф.В. Дубасову и ушел на «Рюрике» в Иокогаму, откуда через Америку и Париж отправился в Россию.

Во Владивостоке стояла прекрасная погода, на рейде большое оживление — вся эскадра была в сборе. Новый адмирал делал смотры и знакомился с судами; по праздникам — гонки шлюпок, и в эти дни у адмирала на «Памяти Азова» бывали приемы гостей с береговыми дамами. Хозяйкою была сама Александра Сергеевна, приехавшая со всеми детьми через Сибирь из Петербурга.

Она как старшая дама приняла на себя председательство в различных благотворительных учреждениях для матросов с целью отвлечь их от пьянства в береговых кабаках; она разделила эту обязанность с мадам Чухниной, которая сохранила за собою председательство в таких же учреждениях для команд береговых сибирских экипажей; было затеяно устройство сада «без крепких напитков» и театра для отпускавшихся на берег наших команд. Заведование этим театром она возложила на меня и В.В. Игнациуса который в то время командовал крейсером «Гайдамак». Но я, сославшись на экзамены моих учеников, подсунул ей своего офицера — мичмана Алешу Геркена (в чине лейтенанта погиб в бою на броненосце «Бородино» в Цусимском проливе). За устройство же театра принялся Игнациус с присущей ему энергией и художественным вкусом.

Наша адмиральша, заняв большой дом на берегу бухты и подняв на нем флаг с гербом Дубасовых (Дубасов, получив орден Георгия, выхлопотал себе в турецкую войну в Департаменте геральдии герб с военными атрибутами), любила представительность и устраивала у себя приемы, а иногда и обеды, на которые приглашались командиры судов и береговые власти.

Когда на рейде появляется лед, эскадра, по заведенному издавна порядку, потянулась на юг, в Японию, а некоторым судам предписывалось до декабрьских заморозков обойти берега Кореи и ознакомиться подробно с ними как местом, возможно в будущем, военных операций в случае войны с Японией. Мне выпало последнее, и я пошел обходить Корею. По пути зашел в Гензан, там наших друзей мы не застали: Ойсен уехал по службе в Сеул, а француз ушел на проповедь в глубь страны. На рейде плавал лед, и мы вскоре ушли в Фузан принять участок земли под будущий угольный склад. Прошли по корейским шхерам вплоть до большого рейда Rechy bay, на котором застал адмирала на «Памяти Азова». Через неделю вследствие наступивших холодов ушли греться в Нагасаки.