Читать книгу - "Викинги. Между Скандинавией и Русью - Алексей Щавелев"

В конфликте «Саги о Ньяле» роль посредников выбрали для себя Торгейр, Кетиль из Мёрка и Хёскульд Траинссон. Показательна деятельность Торгейра, представляющая собой пример посредничества на завершающем этапе вражды, способствующем примирению.^[333] Торгейр был одновременно зятем и племянником Ньяля. После смерти сыновей Ньяля он оказался главным наследником и истцом по делу о мести за них. Однако он отказался от возможности мстить Кетилю из Мёрка, обосновывая свое решение родственными связями: «Я не хочу его убивать, мы с ним женаты на сестрах, и он всегда держал себя хорошо в нашей тяжбе»,^[334] т.е. они были близкими свойственниками, хотя и не приходились друг другу кровной родней. Оба они активно участвовали в развивавшемся конфликте, и на фоне сложного переплетения родственных связей втянутых в эту распрю людей такая степень родства оказалась достаточной для прекращения череды убийств, поскольку дальнейшее продолжение вражды стало бессмысленным. Своими действиями Торгейру удалось добиться примирения родов на этой стадии распри.

Второй из героев «Саги о Ньяле», выступивший в роли посредника, Кетиль из Мёрка, был женат на дочери Ньяля, сестре убийцы его брата Траина, поэтому в саге говорится, что «он оказался в трудном положении».^[335] Пытаясь выйти из этого затруднения, Кетиль также предпочел примирение родов, приняв у своего тестя Ньяля виру,^[336] приводя среди прочих в качестве аргумента пословицу Ndit er nef augum.^[337] Его миролюбие скорее всего было вызвано тем, что отношения Кетиля с родом его жены были настолько тесными и Ньяль пользовался настолько большим влиянием в обществе, что Кетиль не мог этим пренебречь и выступить против своих свойственников. Для подкрепления мира Ньяль взял на воспитание Хёскульда Траинссона (сына убитого), который тем самым стал названым братом убийце своего отца.^[338]

Углубление конфликта, осложненное переплетением родственных связей, привело к тому, что все попытки посреднической деятельности проваливались, а жизнь самого посредника оказывалась под угрозой. Кетиль в конце концов был вынужден выступить против рода Ньяля в тяжбе, ведущейся между родами Ньяля и Флоси,^[339] а Хёскульд Траинссон оказался убит своим названым братом Скарпхедином,^[340] хотя в течение всего времени Хёскульд Траинссон выступал в качестве посредника и пытался уладить сохранявшиеся противоречия между двумя родами. Для поддержания мира он даже выплатил виру за сына Ньяля Хёскульда, убитого Лютингом, дядей Хёскульда Траинссона.^[341] Это, хотя и на время, позволило притушить конфликт, но не ликвидировало его причин.

При безрезультатности посреднической деятельности тем людям, которые оказывались родственниками обоим враждующим родам, приходилось примыкать к одной из сторон, как это сделал Эцур из «Саги о сыновьях Дропла-уг», принявший сторону своего тестя.^[342] Иллуги Рыжий из «Саги о Хёрде и островитянах», напротив, выступил против своего тестя на стороне дальней, но кровной родни.^[343]

В «Саге о Ньяле» Торстейн Волчья Пасть даже бился на стороне своего тестя Гудмунда Могучего против сторонников своего отца Скафти Тороддсона.^[344] Однако предпочтение, отдаваемое тестю перед кровными родственниками, могло расцениваться как подчинение мужа жене.^[345] Последнее было возможно скорее тогда, когда кровная родня была более знатной. Правда, в случае отказа зятя помогать тесть мог пригрозить возвращением дочери в родительский дом,^[346] и эта угроза была вполне реальной при исландской свободе разводов. В целом связями свойств редко пренебрегали, иногда даже их ставили выше кровнородственных, поскольку, в отличие от последних, их выбирали сознательно.^[347]

Персонажи саги Кари Сёльмундарсон и Ингьяльд решили вступить в конфликт, ведущийся их свояками, и примкнуть к одной из враждующих сторон. И если Кари сделал свой выбор сразу и во всех ситуациях поддерживал своего знатного и очень уважаемого в обществе тестя Ньяля,^[348] то Ингьяльд определил свою позицию после долгих раздумий и выступил на стороне Ньяля против Флоси, главы также достаточно знатного рода своей жены.^[349] С Флоси Ингьяльда соединяли более тесные родственные узы, чем с родом Ньяля, поскольку сестра Ингьяльда Хродню не состояла с Ньялем в официальном браке.^[350] Обоим родам Ингьяльд приходился не кровным родственником, а свояком, но как брат наложницы он имел меньше обязанностей в отношении рода Ньяля. Однако он предпочел поддержать интересы более знатного рода Ньяля: "Я не буду [выступать] против Ньяля, что бы ни было, хотя я знаю, что они [Флоси и его сторонники] мне отплатят за это".^[351] Ньяль, в свою очередь, был уверен в его лояльности,^[352] основанной на родственных связях, поскольку остальные представители враждующей стороны в тот момент не приходились Ньялю ни кровными родственниками, ни свойственниками, следовательно, у них не было перед ним никаких обязательств.