Читать книгу - "Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году - Михаил Смольянинов"

Однако в условиях полного расстройства железнодорожного сообщения, слабого притока продовольствия и фуража на фронт, отсутствия значительных запасов такового в интендантствах, частичный отвод войск с фронта не решал фуражно-продовольственной проблемы. В штабы армий и фронта продолжали поступать тревожные сигналы об угрозе целых частей и соединений оставить фронт, о гибели дорогостоящего войскового имущества, требования сохранить его для справедливого распределения среди населения. Так, съезд Совета крестьянских депутатов при этапно-хозяйственном отделе 3-й армии, рассмотрев вопрос о демобилизации армии, в принятой и затем направленной в демобилизационную комиссию при штабе 3-й армии резолюции констатировал «ежедневную гибель народного богатства», особенно лошадей, в военных транспортах и просил обратить самое серьезное внимание на справедливое распределение высвобождающегося при демобилизации имущества между неимущими крестьянами. Съезд требовал «не допустить продажи инвентаря скупщикам и кулакам, не дать им набивать за счет бедных крестьян свои карманы»^[441].

Возможно, в ответ на это и многие другие поступающие в штаб армии требования армейский Совет 3-й армии издал приказ, в котором обращал внимание солдат на правильную и планомерную демобилизацию, как на одну из главных задач текущего момента. Совет обязывал демобилизационные комиссии всех уровней «работать между собой в полном контакте, позаботиться о постепенном отправлении на родину личного состава армии, об учете и сохранении многомиллионных народных богатств», о передаче их «по указаниям центральной власти в руки демократических организаций для справедливого распределения между трудовым населением». Совет призывал солдат к совместной с комиссиями работе, заострял их внимание на сохранении конского состава, правильной передаче народу, как на вопросе, «имеющем в нашей земледельческой стране особо важное значение»^[442]. 5 декабря 1917 г. штаб Западного фронта своей телеграммой предписал штабам армий для исполнения утвержденное Главнокомандующим Западным фронтом А. Ф. Мясниковым постановление, принятое на совещании демобилизационных комиссий фронта, о предоставлении корпусным комитетам права «бесплатной передачи негодных для несения службы лошадей местным крестьянским комитетам»^[443].

Вопрос сохранения конского состава был предметом обсуждения на заседаниях войсковых комитетов и Советов. В частности, неоднократно этот вопрос стоял в повестке дня ВРК 15-го армейского корпуса, на одном из заседаний которого было принято решение о создании в дивизиях специальных пунктов для ветеринарного осмотра животных и последующей передаче наиболее слабых из них через волостные комитеты местным крестьянам^[444]. О немедленном назначении комиссии по передаче отощавших, не способных к работе в транспорте лошадей нуждавшемуся населению ходатайствовал пред ВРК 3-й армии Военно-революционный комитет 75-го транспорта 15-го обозного батальона^[445]. Подобные ходатайства поступали в адрес ВРК 2-й армии.

Принимая решения о передаче не пригодных к службе лошадей местным жителям, штабы и ВРК были озабочены тем, чтобы в ближайших к местам дислокации войск местностях не создавался их избыток, что могло бы, по их мнению, привести к спекуляции. Так, дежурный генерал 2-й армии, предоставляя ветеринарным комитетам частей, не входивших в состав корпусов, право передачи лошадей, сообщал им об «общем требовании», «чтобы число передающихся лошадей не превышало действительной нужды населения, во избежание какой-либо эксплуатации (спекуляции. – М. С.)»^[446]. Он предписывал «проводить эту меру не как средство избавления частей от ненужных лошадей, а как первую помощь для восстановления разоренных хозяйств местных крестьян», и требовал, чтобы передача лошадей осуществлялась «исключительно через волостные местные крестьянские Советы бесплатно, не допуская никакой купли или продажи»^[447].

С целью равномерного рассредоточения лошадей в крестьянских хозяйствах штабы и военно-революционные комитеты принимали решение наиболее слабых из них передавать местным крестьянским комитетам, более сильных, «способных совершать переход», предписывали отправлять в отдаленные от фронта районы Беларуси или железнодорожным транспортом – в центральные губернии России. Такое решение было принято на заседании ВРК 15-го армейского корпуса 3-й армии. Слабосильные лошади со 2-го Кавказского корпуса 10-й армии были отправлены эшелоном со станции Пруды в Орловскую губернию, 1-го Сибирского стрелкового корпуса отправлялись со станции Пруды до станции Толочин^[448]. «В самом спешном порядке отдать распоряжение о предоставлении прав начальникам станций совместно с ревкомами использовать весь имеющийся в их распоряжении порожняк для погрузки военного имущества, в особенности лошадей», – требовали ВРК и командующий 38-го армейского корпуса в телеграмме в Военно-революционный комитет 10-й армии^[449].

В связи с ускоренным процессом демобилизации, сокращением и расформированием частей и подразделений возникли проблемы с многочисленным вооружением и войсковым имуществом. Уже в середине декабря 1917 г. начальник штаба 10-й армии Суворов своей телеграммой ставил в известность командиров корпусов, начальников отделов и Военно-революционный комитет 10-й армии, что, «по заявлению начальника артиллерийского снабжения Западного фронта, войсковые части массами и без всякого порядка сдают всякого рода огнестрельные припасы, предметы материальной части и оружие, не считаясь с тем, могут ли передовые армейские запасы и местные парки принять это имущество, и бросают его на произвол судьбы, лишая тем возможности произвести какую-либо, хотя бы поверхностную приемку». От имени командующего армией он требовал принять срочные меры к упорядочению этого вопроса^[450].

К началу 1918 г. положение войск Западного фронта еще более ухудшилось. Продовольственно-фуражный кризис в войсках, вести об экономической разрухе в стране окончательно подорвали моральный дух солдат. Например, пленарное заседание полкового Совета 32-го Сибирского полка, заслушав своего делегата о посещении им Ставки Верховного главнокомандующего и Центрального комитета действующих армий и флотов (ЦЕКОДАРФ) с целью выяснить положение дел на фронте и в тылу, пришло к заключению, что «страшный продовольственный призрак вносит дезорганизацию в ряды армии», что «армия не сегодня-завтра, гонимая голодом и холодом, двинется неорганизованной бандой в тыл, все уничтожая и сокрушая на своем пути» и что «не будет той авторитетной силы, которая бы остановила это бегство, кроме пули и штыка». Чтобы не допустить этого, полковой Совет требовал «систематической разгрузки армии» путем демобилизации солдат «не менее двух годов призыва в неделю»^[451].