Читать книгу - "Черчилль - Франсуа Бедарида"

Черчилль любил историю. Он написал около дюжины исторических работ (из которых четыре — многотомники) — всего пятнадцать тысяч страниц. В двадцать четыре года Уинстон опубликовал свою первую книгу, повествующую о военной кампании, в которой он принимал участие на северо-западной границе Индии в 1897 году. Последняя его книга вышла, когда автору уже исполнилось восемьдесят четыре года. Тем не менее, период между двумя войнами был самым плодотворным, ведь тогда он мог посвятить истории большую часть своего вынужденного досуга. В его книгах история неотделима от историка, а основная сюжетная нить истории, этой великой трагедии прошлого человечества (как понимал ее Черчилль), тесно связана с историей самого автора — историей его времени, весьма драматичной. Между двумя увлечениями Черчилля — живописью и историей — невозможно провести сравнение. Они располагались на разных полюсах. Живопись служила ему развлечением в самом полном смысле слова. Мольберт укрывал Черчилля от внешнего мира и позволял ему расслабиться. История же, напротив, жила в его сердце, лежала в основе его отношения к миру, была отправной точкой его мировоззрения.

История всегда его привлекала. Еще в юности двоечник Черчилль получал хорошие отметки по истории, сначала в Брайтонской школе, а затем и в Хэрроу. Позднее, при поступлении в Сэндхерст его познания в истории сослужили ему хорошую службу. Став взрослым, он не просто находил удовольствие в сочинении исторических произведений, он был в этом лично глубоко заинтересован. Историк Морис Эшли, бывший первым научным консультантом Черчилля, писал, что тот с таким упоением предавался этому занятию, поскольку видел в этом «прежде всего дань любви к своим предкам, к своей семье, к себе самому»^[186].

Однако Черчилль, любивший все великое — великие дела, великие события, великих людей, — напрасно давал широкий обзор прошлого человечества, напрасно расцвечивал его яркими красками своего богатого воображения. Он понимал, что человек — это загадка, время — это загадка и что, следовательно, историческое знание ограничено. Он и в самом деле считал, что история — это искусство, освещающее прошлое, оно упрямо старается пролить свой скудный свет на тех, кто когда-то прошел по земле, однако полностью воссоздать прошлое не в его власти. Не умаляя достоинств работы историка, он сказал однажды: «В неверном свете своей лампы, с грехом пополам освещающей пройденный человечеством путь, история пытается воскресить дела давно минувших дней, донести до нас эхо канувших в Лету событий, оживить своими бледными лучами страсти, кипевшие много веков назад»^[187]. Однако отдельные участки пути так и останутся во мраке. Ведь нельзя отрицать, что значительные фрагменты прошлого утеряны навсегда. В душе Черчилля вера в знание боролась с грустью, внушаемой сознанием недолговечности человеческой жизни. По-видимому, давали себя знать его склонность к депрессии и ощущение тщетности всего сущего, усилившееся с годами. Этим и объясняется глубокий пессимизм, которым были отмечены последние годы его жизни.

* * *

Классифицировать исторические сочинения Черчилля непросто. В них перемешались литературные жанры, автор ни на минуту не оставляет читателя наедине со своим произведением. Его творчество в целом автобиографично. К первой категории его сочинений, выделенной весьма условно, можно отнести рассказы о колониальных кампаниях «История малакандских полевых сил» (1898); «Война на реке» (1899); «Лондон — Ледисмит» (1900); обширный шеститомный труд, посвященный Первой мировой войне, «Мировой кризис» (1923—1931), а также шеститомник «Вторая мировая война» (1948—1954). Во всех этих книгах большое место отведено повествованию о приключениях самого автора, принимавшего участие в описываемых событиях. Однако его искусство заключается в умении соединить личностный подход с общим анализом, используемым для создания широкой исторической панорамы.