Читать книгу - "Реальность мифов - Владимир Фромер"

Да, Барак одарен вне всякой меры.

Острота интеллекта, глубина мышления, способность к систематизации данных в их совокупности, феноменальная память, впитывающая все происходящее, как губка, фиксирующая все услышанное, увиденное, прочитанное.

Не перестаешь удивляться, как много дано одному человеку.

Его удивительные пальцы могли не только сыграть Лунную сонату. С необычайной легкостью открывали они любые замки, любые запоры.

Не поскупились одарившие его феи.

Наделили они Барака при рождении и инстинктами, утраченными людьми в урбанизированном мире.

Он прекрасно ориентировался на местности. Как гончий пес шел по намеченному маршруту, не сбиваясь ни ночью, ни днем.

Эти качества очень пригодились ему в армии.

Стоит ли удивляться, что он приобрел обширные, почти академические, познания в литературе, философии, истории, математике?

Нет, пожалуй, области, в которой он не был бы сведущ.

Но многоликость таит в себе и опасность.

Если способностей слишком много, может статься, что ни одна из них не будет реализована в полной мере и человек так и не поднимется над уровнем подающего надежды дилетанта.

Многосторонность часто означает хрупкость, поверхностность, отсутствие основательности. Любой талант нуждается в шлифовке, любое дарование необходимо развивать, иначе оно захиреет.

Ни в одной области не добиться подлинной глубины без терпения и труда.

Именно этих качеств и не хватило Бараку.

Он так и остался почти философом, почти историком, почти математиком, почти пианистом.

Он почти достиг духовных вершин, но остановился там, где дальнейшее продвижение уже невозможно без кропотливой работы.

Согласно гениальной наполеоновской формуле, человека действительно выдающегося отличает «равновесие ума или таланта с характером или мужеством»

Это и есть знаменитый квадрат Наполеона, в котором основание — мужество и воля, а высота — ум и интеллект.

Очень немногие люди «квадратны в высоте, как в основании».

Все мы в той или иной степени страдаем гамлетовским комплексом — отрывом ума от воли. Склонность к созерцанию обычно мешает нам действовать.

Мы — прямоугольники: то ум широкий, а воля низкая, то — наоборот.

Барак же почти соответствует наполеоновской формуле.

Но в том-то и все дело, что почти…

* * *

За всю нашу короткую историю ни с кем не связывалось столько надежд, как с Бараком. Многие видели в нем единственного человека, которого можно противопоставить маячащей на горизонте катастрофе. Казалось, что он несет Израиль внутри себя, как де Голль нес Францию.

Оказался несостоятельным и этот миф.

Мой добрый приятель, глубоко верующий еврей, сказал с грустной улыбкой: «Надеяться мы теперь можем только на приход Мессии».

Хорошо бы, конечно узреть Спасителя уже сейчас.

Но вспоминаю я, что поведал в свое время Генриху Гейне великий раввин Менаше Бен-Нафтали, ссылаясь на мудрые книги Талмуда.

Великий раввин рассказал, что Мессия родился в тот самый день, когда злодей Тит разрушил Иерусалим, и с тех пор живет в небесном чертоге в ожидании своего часа. Спаситель проводит дни в молитвах и в изучении каббалы, а вечером ангел читает Ему по большой книге, что произошло за день в нашем суетном мире.

И вот когда слышит Он, как тяжко приходится там, внизу, его народу, то ужаснейший гнев охватывает Его, и Он стонет так, что дрожат небеса. И тогда четверо ангелов удерживают Мессию, дабы не спустился Он на землю раньше предначертанного срока.

Но не смогли бы они удержать Спасителя, если бы руки Его не были скованы золотыми цепями. Успокоившись, падает Он на свое ложе, закрывает лицо ладонями и плачет…

Говорят, что мудрецы наши, истинные знатоки Торы, проводящие дни и ночи в неустанных молитвах, в час особой сосредоточенности среди ночного бдения слышат звон золотых цепей и тихий плач, разрывающий сердце…

Хроники Mосадa

Солдат в Мосаде

Впервые я услышал о деле Бен-Барки от журналиста газеты «Маарив» — назову его вымышленным именем Дан, ибо, далеко уйдя от своей репортерской голодной юности, достиг он житейского благополучия и негоже подставлять его. Поведав мне об этом странном деле, круто замешанном на взрывчатом переплетении политических интересов в верхних эшелонах власти, Дан разгласил государственную тайну. За такую болтливость в те времена сажали на основании двадцать третьей статьи свода израильских законов о безопасности.