Читать книгу - "Скифские войны. Как Русь победила Дария Великого и Александра Македонского - Валерий Шамбаров"

В античных трудах население Приазовья разделялось на три племени (или союза). На северном берегу — бораны, на северо-западном — свардены, на восточном — тарпеты. Из них обращает на себя внимание этноним сварденов. Ведь и на Балтике называлось государство свардонов. Очевидно, это две части одного народа. Одна после гибели Скифии мигрировала на запад, другая укрылась в приазовских болотах и лесах Дона. А звучание этнонима, локализация на восток от Днепра, земледельческий (т. е. праславянский) род занятий дают основание предположить, что это — предки северян. Кстати, к географическому направлению «север» северяне не имели никакого отношения, в древности данное направление обозначалось «на полночь». А этноним произошел от какого-то иного корня. Нельзя исключать, что эти племена были родственны сабирам (савирам), жившим в лесостепях Сибири. В ходе переселений одна из ветвей пришла со скифами в Причерноморье, потом случился исход к Балтике. Вот и возникла очередная «цепочка» сходных этнонимов.

Изменилось и обобщенное название жителей Приазовья. Более поздние хроники именуют их уже не меотами, а герулами. Их называли «люди болот», а этноним, вероятно, произошел от реки Герра — Молочная. Античные авторы относили герулов к «скифским», то есть здешним народам, и сообщали, что они выставляли на войну на войну отличную легкую пехоту. Иордан приводит одно их слово, «еля» — топкое место. И любопытно, что оно сохранилось в лексиконе казаков: елань («лань» в языке древних русов) — земля, страна.

На север от сарматских степей римские источники перечисляют каких-то гамаксобиев, периербитов, гиппомолгов и еще десяток названий. Идентифицировать из них можно только галиндов. Как уже отмечалось, это было балтское племя, вытесненное из района Немана и расселившееся по лесам от Брянска до Пензы и Тамбова. А насчет остальных этнонимов остается только развести руками и учесть признание Страбона, что никаких достоверных данных о народах, живущих севернее роксоланов, у римлян и греков нет.

А на юг и восток от Дона, до Кавказских гор, обосновались сарматские племена, пришедшие в Причерноморье после роксоланов — исседоны, иксаматы, аорсы, сираки, писаматы. Об иксаматах сообщается, что женщины у них сражаются наравне с мужчинами, но предпочитают действовать не рубящим и колющим оружием, а лихо захлестывают противника арканами. Женщины-вожди и воительницы были и у исседонов, писаматов. Вероятно, как раз представительницы этих народов были «амазонками», помогавшими албанам в битве с Помпеем на р. Абант. Однако безмужними эти «амазонки» не были. У каких-то племен предводительницы имели даже институт рабов-наложников. И археологи находят тут женские погребения с конями, оружием, а некоторые с жертвоприношением мужчин.

Но соприкоснувшись с культурой таманских и приазовских жителей, многие пришельцы-сарматы стали перенимать ее, переходить на оседлый образ жизни и земледелие. И все низовья Кубани стали богатыми возделанными краями. Об этом свидетельствуют и античные источники, и археология. Селения утопали в садах, обрабатывались большие поля. Процветали и здешние города. Строились хорошие дома, богатые дворцы и храмы, посвященные каким-то местным женским божествам, греческие и римские авторы называли их Афродитой Апатурой (богиней обманчивой любви) и Артемидой Агротерой (земледелицей).

Южнее, на северокавказском побережье обитали ахеи, гениохи, зиги и керкеты. Ахеи и гениохи — древние меотские племена, вытесненные из Приазовья герулами. А зигов ученые с какой-то стати соотносят с черкесами. Что вряд ли правомочно. К этнониму «черкесы» гораздо ближе керкеты. А зиги, может, и вошли частью в этот этнос, но одна из их ветвей известна как «чики», впоследствии они жили в верховьях Дона и слились с казаками. Римляне отмечали, что зиги — отличные мореходы (для черкесов это никак не характерно). Нередко они промышляли пиратством, «для чего имеют небольшие, узкие и легкие ладьи, вмещающие около 25 человек» и называющиеся «камары». Но указывалось, что они люди не кровожадные, разбойничают только ради заработка и охотно отпускают пленников за выкуп. Впрочем, покровительство им оказывали и цари Боспора, снабжая всем необходимым, скупая награбленное и рабов.

Народы Кавказа по римским источникам идентифицировать очень трудно, часто они обозначаются лишь кличками: «макропогоны» (длиннобородые), «фтейрофаги» (вшееды) и др. А в долине Терека и на берегах Каспия проживали хазары. Л.Н. Гумилев считал их частью населения Скифии, сумевшей при ее разгроме укрыться от врагов в приречных и приморских зарослях. Так же, как жители Приазовья. В пользу его гипотезы говорит и сам этноним «хазары». Ранее отмечалось, что в древнеарийских языках «козар» — пастух. А хазары, как показывают данные археологии, не были пастухами. Они стали оседлыми людьми, занимались рыболовством, виноградарством, земледелием. Степные пастбища принадлежали не им, а уграм-барсилам. Кочевавшим, разводившим скот. И терроризировавшим хазар своими набегами.

В середине II в. началось Великое переселение народов. Толчков, инициировавших его, было два. В 155 г. далеко на востоке под ударами сяньбийцев (предков монголов) распалась держава гуннов. Одни гунны ушли в Китай, другие осели в горных долинах Тарбагатая и Семиречья, а третьи, «неукротимые», 20–30 тыс. воинов, ушли на запад. Сумели пробиться через земли кангаров (печенегов) и достигли Волги. О их появлении в Европе в 160 г. писал Дионисий Периегет, а в 175–182 гг. Птолемей. Дальше их не пустили аланы. Но в лесостепях Поволжья и Урала гунны нашли себе союзников — угров. Для которых пришельцы стали хорошими друзьями, помогая им сорганизоваться и защититься от соседних сарматских племен. Контакты установились на основе симбиоза, без покорения одного народа другим. И гунны поселились вместе с уграми.

Но в это же время на другом конце Европы активизировался народ готов — их родиной были о. Готланд, Южная Скандинавия (она называлась Готия) и Ютландия (Редготланд). Около 155 г. готы вторглись на южное побережье Балтики, разгромив проживавших там ругов и вандалов. Вандалы отошли в Верхнюю Силезию. Следом покатились семноны и лангобарды, жившие на Эльбе. И пришел в движение целый ряд племен. Одни народы теснили другие, заставляя и их искать новые места поселений. Некоторые вступали между собой в союзы, чтобы отразить врагов, но при этом и сами усиливались, получая возможность теснить соседей. Свевы, тюринги, семноны, и гермундуры объединились на Верхней Эльбе в союз алеманнов. На Нижнем Рейне возник союз франков. По соседству с богемским государством маркоманов, в Моравии, возникло еще одно королевство — квадов.

Переселение сразу сказалось на римской границе. В 161 г. к ней прорвались лангобарды. Просили выделить им место для поселения, но получили отказ и были выбиты прочь. За ними последовало вторжение хаттов. Силы Рима данный момент были связаны на востоке, он вел войну с Парфией. И этим воспользовался король маркоманов Баламор. Заключил союз с квадами, языгами, хаттами, принял под покровительство отступивших сюда наристов — то ли славянское, то ли литовское племя. И проломил пограничные укрепления. Были захвачены Ретия, Норик, Паннония, Северная Италия. Причем вторгшиеся племена не довольствовались грабежами, а намеревались поселиться здесь. Успех Баламора стал примером и для народов, обитавших восточнее. На Дунае через границу прорвались роксоланы, карпы, дакийское племя костобоков. Громили Дакию, Фракию, Мезию, Грецию.