Читать книгу - "Великая русская революция. 1905-1922 - Дмитрий Лысков"

Всего Советская Россия пережила три волны национализации, причем на первом этапе в собственность государства переходили отдельные предприятия, на втором — с весны 1918 года, началась национализация целых отраслей, третья стадия национализации — тотальная, или «мобилизационная» — пришлась на годы Гражданской войны и имела характер военной меры.

Первая волна была вызвана как действиями рабочего контроля, так и действиями предпринимателей, с таким контролем столкнувшихся. В сумме все это вело к закрытию предприятий. Меньше всего молодой советской власти нужна была полная остановка промышленности в стране. Поэтому СНК был вынужден, с одной стороны, одергивать слишком ретивые фабзавкомы, идя на создание конфликтных комиссий и стремясь уладить разногласия между ФЗК и владельцами, а с другой — принимать управление заводами, где подобного рода соглашения стали невозможны, но рабочий контроль не справлялся с организацией производства. И с третьей стороны — национализировать предприятия, владельцы которых умышленно вели дело к их закрытию или бросали их на произвол судьбы.

Исследователи отмечают^[291], что первые декреты о национализации всегда указывали причины, вызвавшие или оправдывавшие национализацию. Так, «Общество электрического освещения» было национализировано потому, что руководство, несмотря на правительственные субсидии, «привело предприятие к полному финансовому краху и конфликту со служащими». Путиловский завод — «из-за задолженности в казну». Среди постановлений о национализации встречаются обоснования «ввиду заявления правления… о ликвидации дел общества», «из-за неспособности продолжать выполнять план и ввиду его важности для правительства» и др.

Непосредственный рабочий контроль над предприятиями, таким образом, оказался дискредитирован уже в первые недели революции. Упорядочить его стихийность большевики пытались «Положениями о рабочем контроле» от 14(27) ноября 1917 года, в которых декретивно излагалась «советская» структура ФЗК по всей стране. Впрочем, сами их авторы отмечали, что «жизнь обогнала нас». Структура управления, которая предписывалась «положениями», была создана чисто формально и не отвечала реальному положению дел.

Между тем, рабочий контроль принимал все более гомерические формы. Среди курьезов того времени известен декрет Совнаркома об упразднении Советов служащих, захвативших контроль над советским учреждением — народным комиссариатом почт и телеграфов^[292].

2(15) декабря 1917 года СНК издал Декрет об учреждении Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), на который возлагались задачи по «организации народного хозяйства и государственных финансов». ВСНХ, как следовало из декрета, вырабатывал «общие нормы и план регулирования экономической жизни страны», согласовывал и объединял «деятельность центральных и местных регулирующих учреждений (совещаний по топливу, металлу, транспорту, центральный продовольственный комитет и пр.), соответствующих Народных комиссариатов (торговли и промышленности, продовольствия, земледелия, финансов, военно-морского и т. д.), Всероссийского совета рабочего контроля, а также соответственную деятельность фабрично-заводских и профессиональных организаций рабочего класса»^[293].

Органы рабочего контроля, таким образом, сами брались под контроль. Причем в документе — явно неспроста — появились следующие строки: «Все существующие учреждения по регулированию хозяйства подчиняются Высшему совету народного хозяйства, которому предоставляется право их реформирования».

В отношении хозяйственной деятельности ВСНХ предоставлялось «право конфискации, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли и прочих мероприятий в области производства, распределения и государственных финансов». Таким образом, создавалось наделенное широкими полномочиями центральное хозяйственное управление всей экономикой страны.

Интересно отметить, насколько ВСНХ походил на знакомые нам еще по царскому периоду Особые совещания. С той лишь разницей, что царское правительство успело создать лишь Совещания по конкретным отраслям хозяйства, так и не объединив их централизованной управляющей структурой. ВСНХ же как раз такой центральной структурой и являлся. В дальнейшем Высший совет обзавелся сетью местных органов — Совнархозов, создал Особые комиссии для каждой отрасли промышленности, что только усилило сходство.

Более того, в создании своей управляющей сети ВСНХ как раз и опирался на структуры, появившиеся еще до революции. Так, в металлургической отрасли в 1915 году был сформирован официальный комитет по распределению металлов под названием Расмеко. Одним из первых актов ВСНХ было превращение Расмеко в исполнительный орган металлургической секции и передача в его руки задач установления цен на металлы. В текстильной промышленности «конкурировали» две организации — Центротекстиль и Центроткань. ВСНХ слил их, объявив «государственным органом, объединяющим и руководящим всей деятельностью в области промышленности». Он состоял из 30 рабочих, 15 инженеров и управляющих^[294].

В течение первой половины 1918 года ВСНХ постепенно вовлек в свою орбиту все такие организации (все сохранившиеся) и трансформировал их в свои административные единицы — «главки» и «центры». Интересно, что даже отраслевые журналы, которые выпускали в 1918 году эти органы, во многом сохраняли стиль и характер старых коммерческих журналов^[295].

Таким образом, к весне 1918 года можно было говорить о фактическом отказе советского правительства от идеи рабочего контроля в том виде, в котором он сложился в стране. Органы управления, которые должны были сложиться «снизу», были заменены структурой управления, спущенной «сверху», подчиняющей себе все местные хозяйственные единицы. Структура эта была построена по опыту, сложившемуся еще в дореволюционные времена.