Читать книгу - "Первая советская атомная подлодка. История создания - Леонид Осипенко"

Возвращение лодки на базу, куда ее прибуксировали 4 апреля, было радостным далеко не для всех. Авария на борту «К-19» стоила жизни тридцати морякам. 28 человек погибло во время пожара на лодке, один матрос был смыт волной при переходе на крейсере «Александр Невский» и один офицер, капитан 2 ранга Ткачев, получил смертельную травму во время шторма уже на плавбазе «Магомет Гаджиев» (на ее борту была квалифицированная медицинская группа, но даже вмешательство лучших хирургов не смогло его спасти). Двое погибших — лейтенант Виталий Хрычиков и старшина 2 статьи Казимир Марач — похоронены в океане с соблюдением морских обычаев. Море приняло их в точке с координатами 59°29’ с. ш. и 28°54’ з. д.

Как водится, отечественная пресса о случившемся молчала.

Об этой операции походным штабом был написан подробный аналитический отчет, содержавший множество конкретных предложений. Однако, как показала авария лодки «Комсомолец» в 1989 г., этот опыт оказался невостребованным.

С момента аварии прошло двадцать лет. Командир «К-19» В. Кулибаба, не покидавший корабля до прибытия в базу, в настоящее время разбит параличом; льгот у него никаких нет, и помнят о нем только сослуживцы.

Б. Поляков, ныне капитан 1 ранга, который благодаря своей воле сохранил двенадцать жизней, был представлен к званию Героя Советского Союза, но получил лишь орден Красной Звезды. Бывшие пленники десятого отсека не растеряли друг друга, продолжают переписываться и встречаются.

Неконтролируемый пуск реактора

В феврале 1965 г. на судоверфи производилась перезарядка реакторов^[16] на серийной атомной подводной лодке типа «Ленинский комсомол» («К-11»). Командиром ее был тогда капитан 2 ранга Ю. Н. Калашников, а командиром БЧ-5 капитан 3 ранга С. И. Вовша.

Ничто не предвещало беды. Стояла морозная безветренная погода. Крышки обоих реакторов освещали прожекторы (полярная ночь), лениво чуть-чуть парили калориферы и коммуникации обогрева, в отсеке возились специалисты, одетые в защитные костюмы. Над крышкой одного из реакторов, как клюв громадной птицы, навис плавучий кран, готовый по команде отделить крышку от тела реактора. Все поглотители находились внизу, реактор был надежно заглушен.

Остаток невыгоревшего энергозапаса ядерного горючего компенсируется специальным устройством, называемым компенсирующая решетка. Чтобы это устройство не пошло вверх вместе с крышкой реактора при ее отделении от корпуса, устанавливаются специальные калиброванные упоры. И такие упоры были установлены, но… не той длины. Определенные должностные лица не проверили эту ключевую операцию, хотя это входит в их обязанность. Вместе с крышкой начала подниматься компенсирующая решётка, высвобождая «атомного джина». Второй канал физического контроля за мощностью реактора не был установлен. Блеснула нейтронная молния, вырвались клубы активного пара и газа, реактор заглох. Крановщик оставил пульт управления краном, крышка упала с перекосом на реактор, в отсеке начался пожар.

В периодической печати, особенно после Чернобыля, часто подчеркивалось, что физика водо-водяных реакторов такова, что не позволит произойти ядерному взрыву в случае мгновенного бесконтрольного повышения мощности. Действительно, с ростом мощности увеличивается температура, следовательно, уменьшается реактивность, то есть падает мощность. Поскольку реактор на «К-11» был открыт, то давление в нем равнялось атмосферному, и вода в реакторе мгновенно превратилась в пар (при выходе на мощность). Таким образом, исчезло главное условие для осуществления цепной реакции — превращение быстрых нейтронов в тепловые. Для такого превращения, то есть замедления нейтронов, нужна вода, являющаяся не только замедлителем, но и теплоносителем одновременно.

Радиационная обстановка в реакторном отсеке резко ухудшилась, весь личный состав был из этого помещения удален. Пожар вначале тушили, забрасывая в отсек пенные и углекислотные огнетушители, и пресной водой. Затем решили залить реакторный отсек забортной, морской водой. С помощью пожарных машин в отсек залили до 250 т воды, которая распространилась в соседний и кормовые отсеки через выгоревшие уплотнения. Всего в корму поступило до 150 т воды с активностью примерно 1 × 10^-3 Ки/л. По кабельным трассам, как по капиллярам, активная вода распространилась по всем отсекам и накапливалась в распределительных коробках.

Подводную лодку поставили на ремонт, и через несколько лет за более чем 10 млн рублей она была восстановлена. Позже, в процессе эксплуатации, у нее были затоплены необитаемые помещения реакторного отсека, и она снова долго находилась в ремонте.

Второй неконтролируемый пуск реактора произошел в августе 1968 г. на недавно вступившем в строй подводном ракетоносце («К-140»). Командиром лодки был капитан 2 ранга А. Н. Матвеев, командиром БЧ-5 — капитан 3 ранга В. В. Телин.

Из-за неправильного монтажа сети резервного питания компенсирующих органов реактора левого борта (перепутывание фаз) при подаче питания начался их самопроизвольный подъем. Освободилось до 12 % реактивности. Поскольку все приборы на пульте управления реакторами были отключены, дежурная служба не обнаружила никаких внешних признаков аварии, хотя мощность, как показывают расчеты, в это время была почти в 20 раз выше номинальной, а давление в первом контуре доходило до 800 кг/см².

К счастью, разгерметизации первого контура не последовало, что свидетельствует о прочности материала, хорошей технологии изготовления и сварки. И хотя радиационная обстановка в реакторном отсеке ухудшилась, никто из обслуживающего персонала не пострадал. Паропроизводительная установка одного борта была выведена из строя.

Несколько лет длилось восстановление этой лодки, и обошлось оно в десятки миллионов рублей.

В 1970 г. на заводе «Красное Сормово» при проведении гидравлических испытаний на строящейся атомной подводной лодке «К-320» реактор вышел на неконтролируемый уровень мощности. Реактор был загружен активной зоной, поглотители еще не установлены, но в соответствующие конструкции были вварены заглушки. Во время гидравлических испытаний корпуса реактора на высокое давление одну из заглушек вырвало и потоком воды подняло компенсирующую решетку. Реактор вышел на мгновенную критичность, и в цех поступила активная вода.

Реактор и активную зону впоследствии пришлось заменить.

Суровый морской закон

8 сентября 1967 г. около двух часов ночи на первенце атомного флота Советского Союза «К-3», находившемся в Норвежском море, произошел пожар. Шли 56 сутки плавания в подводном положении, лодка возвращалась в базу, до нее оставалось 1700 миль.

Пожар начался в первом отсеке от опасного скопления паров гидравлики (в то время в этой системе применялась горючеопасная жидкость), вызванного протечками в гидравлической системе, и возникновения искры. При переходе личного состава во второй отсек пожар через открытую переборочную дверь перекинулся дальше. Выделение угарного газа было настолько интенсивным, что уже через несколько минут личный состав первого и второго отсеков вышел из строя (не отвечал на запросы центрального поста). Кратковременное открытие переборочной двери из третьего отсека во второй для производства разведки привело к загазовыванию и третьего отсека, где личный состав (а это центральный пост, то есть главный командный пункт подводной лодки) также начал терять сознание. Аварийная партия четвертого отсека начала выводить личный состав из третьего. Лодка всплыла в надводное положение, провентилировала третий и четвертый отсеки пуском дизель-генераторов в течение нескольких часов и в надводном положении с загерметизированными первым и вторым отсеками четверо суток шла на базу. Лодка спасена, но 39 моряков погибли, запертые в двух отсеках — таков суровый закон подводников.