Читать книгу - "Агент Византии - Гарри Тертлдав"

– Но опять же, – заметил Аргирос, – церковь находится на краю чистого пространства, а не в середине. И посмотрите, здесь Большой собор, в самом центре города, и листовка была пригвождена к его воротам. Агитаторы, похоже, не боятся священников.

– Похоже, так, – неохотно согласился Леонтий. – Что тогда?

– Хотел бы я знать. Что меня больше всего смущает, это третий пустой ареал, ближе к северной стене. Как мне сказал секретарь Маммиана, это в основном несторианский район, и тем не менее там нет пергаментов.

– Где это? Сейчас посмотрю. Ай, тот парень прав; это худшая часть города, пожалуй, из-за вони. Там живут красильщики, мясники, клеевары, дубильщики и другие ремесленники. Не говоря уже о ворах. Тот, что напал на вас, тоже из этого квартала.

– Ах да, он. Опять почти вылетело из головы. Я же говорил, что хотел бы лично задать ему несколько вопросов.

Леонтий смутился:

– Боюсь, более строгий судья, чем вы, допрашивает его сейчас. Он умер пару часов назад.

– Умер? Как? – воскликнул Аргирос.

– Стражник доложил, от боли в желудке, и я не думаю, что из-за вашего пинка. Что до меня, то я полагаю, что это отравление рыбным соусом; вы знаете, как трудно переносить здешний климат.

– Знаю, – сказал магистр, но его поразило, что смерть разбойника произошла уж слишком кстати.

Он уставился в карту на столе Леонтия, напряженно стараясь понять смысл ее загадочного рисунка. Но загадка отказывалась поддаваться. Аргирос застонал с досады, свернул пергамент и отправился в таверну Шахина. Он заплатил мальчику-факельщику медную монету в двадцать фоллисов, чтобы тот освещал дорогу в кромешной тьме ночного Дараса.

Пивная была забита, когда магистр вернулся в гостиницу, и неудивительно: Мирран уже танцевала. Ее глаза засветились, когда она заметила, что Аргирос стоит у стены, потягивая вино из кружки (настоящее виноградное вино, и, соответственно, дорогое) и откусывая лаваш, напичканный чечевицей, бараниной и луком.

Ночью она сказала ему жалостливо:

– Если бы твоих вещей уже не было в комнате, я бы подумала, что ты ушел и бросил меня. Неужели твои драгоценные резервуары интереснее, чем я?

– Вряд ли, – сказал он, лаская ее. Она замурлыкала и сильнее прижалась к нему. – Ты просто обворожительна.

Воистину так, но Василий надеялся, что она не поняла, сколько значений он вкладывал в это слово.

На следующий день магистр посетил северную часть города. Он снова заметил «хвост». Аргирос сомневался, что парень был доволен прогулкой и смог многое выяснить. Все действия агента прекрасно вписывались в круг возможных занятий настоящего инспектора резервуаров.

Второй из двух районов крупнейших водохранилищ Дараса осмотреть было легко. Инженер Юстиниана Хрис отвел реку Кордес так, чтобы она текла между внешними укреплениями и главными стенами города. Река служила рвом и дополнительно защищала от нападения. Чтобы проверить уровень воды, Аргиросу требовалось лишь взобраться на стену и взглянуть вниз на укрепления.

Со времен Юстиниана в Дарасе осталось не так уж много зданий. Город переходил к персам во время царствования преемника Юстиниана[50], потом снова менее чем полвека спустя, когда злодей Фока едва не привел империю к гибели, и еще два-три раза в последующее время. Раз или два город, находившийся в руках персов, выстоял осаду римлян. Тем не менее древние фортификационные сооружения были отлично спроектированы, и все военные архитекторы позднейших эпох использовали их в качестве модели.

Стена была каменная, около сорока футов в высоту и десяти в толщину. Щели бойниц и платформа в средней части стены позволяли защитникам со второго уровня стрелять по находящемуся снаружи противнику. Однако бойницы были недостаточно широки, чтобы Аргирос мог просунуть в них голову; в любом случае он хотел взглянуть на вид со стен сверху и поэтому взобрался по лестнице до конца. Преследователь задержался у основания стен и купил немного горячего нута.

Было чему позавидовать; от ходьбы в жару по Дарасу у магистра колотилось сердце. С другой стороны, сейчас его положение было выгоднее, потому что он был выше, чем могли распространяться запахи. Как говорил Леонтий, северный Дарас – зловонный район. Пахло от перепуганных животных и их экскрементов на бойнях; пахло несвежей и кислой мочой с красилен; тем же самым, но с еще более острым душком дубильной коры – с дубилен; и от котлов, что кипели в каждой клееварне, распространялся смрад, которому не было названия. Если все это добавить к обычному для городов тяжелому запаху толпящихся немытых людей, получавшееся в результате зловоние просто било в нос. Легкий ветерок из-за Кордеса нес с собой запах навоза с полей за пределами города, что в сравнении с городским букетом казалось амброзией.

Аргирос шагал по стене и смотрел вниз на Дарас. Отсюда открывался самый широкий вид северной части города. Обыскивать улицу за улицей бессмысленно, ведь магистр не мог в точности сказать, что следовало искать.

Погруженный в размышления, он пару часов ходил взад-вперед по стене. Часовые на укреплениях перестали замечать его; внизу музыкант из гостиницы Шахина заскучал и заснул, присев к каменной кладке, его головной платок опустился и прикрыл лицо от солнца.

Магистр не знал, что привлекло его внимание к ослику, медленно бредущему по переулку рядом с погонщиком. Возможно, то, что его груз состоял из пары горшков клея и нескольких больших, почти прямоугольных вьюков. Аргирос нашел странным, что на одного осла погрузили товар для двух разных лавок. Агент определенно не мог представить, какой из продуктов клеевара мог быть упакован в эти аккуратные свертки. По размеру они как раз…

Аргирос бросился вниз по каменным ступеням мимо дремлющего соглядатая. Он понесся по улице, не придавая значения сердитым взглядам и возмущенным крикам в свой адрес, проталкиваясь мимо чертовски злобных скалящихся верблюдов и торговцев, которые попадались под ноги. На бегу он шептал молитвы, какие только мог вспомнить. Лишь бы найти место, где он видел того ишака.

Вот, где-то возле трехэтажного, беленного известью здания с узкими окнами, он был уверен в этом. Тут возникала другая трудность. Конечно, ослик, как бы медленно он ни плелся, за это время преодолел какое-то расстояние. Неистово обследуя один переулок за другим, Аргирос вспомнил парадокс Зенона об Ахиллесе и черепахе и задумался о том, сможет ли он догнать осла или нет.

Вот и ишак, уже на повороте на главную, протянувшуюся с севера на юг улицу Дараса, названную Средней по примеру константинопольской Месы[51]. Подражая позавчерашнему жесту Леонтия, Аргирос вытер пот со лба рукавом и постоял пару минут, чтобы выровнять дыхание. Он должен выглядеть непринужденно.

Проворным шагом он догнал погонщика осла.