Читать книгу - "Горячие точки на сердце - Владимир Михановский"

— Знаю я ваш суд! Суд ментовский, комуняцкий, самый справедливый в мире. Так, что ли?

Сергей подошел к ней ближе, она села, с ненавистью глядя на него:

— Сам о себе подумай. Сам сюда забрался, сам себе подписал смертный приговор!.. — каждое ее слово дышало ненавистью.

Следя за каждым ее движением, Сергей сделал еще шаг.

— Не подходи! — в истерике закричала она.

— Дура, жизнь свою пожалей.

— Жалельщик… — прошипела Элен-Елена, и вдруг молниеносным движением повернула винтовку и направила ее на Завитушного, как учили в афганском стрелковом лагере.

Сергей швырнул в нее гантель и бросился на пол, услышав, как пуля вжикнула возле самого виска.

Девушка перестала шевелиться. Подозревая «военную хитрость», Сергей двинул рукой — снайперша не шевельнулась. Он встал и приблизился к ней. Гантель угодила в висок.

Молодая женщина была мертва.

* * *

По требованию генерала Матейченкова был срочно созван центральный избирательный комитет республики.

В обстановке хаоса, который воцарился в городе, членов избиркома удалось собрать с большим трудом, да и то далеко не всех.

Председатель комитета уступил свое место Матейченкову, который вел собрание.

— Подождем еще? — спросил он.

Председатель покачал головой:

— Думаю, больше не будет.

— Тогда начнем.

Он поднялся:

— Товарищи, я объявляю чрезвычайное заседание. В городе, как вы знаете, угрожающее положение.

Когда Матейченков описывал сложившуюся ситуацию, к трибуне сбоку подошел Завитушный, шепнул на ухо генералу:

— Журналисты пронюхали, что в избиркоме совещание…

— С чего ты взял?

— В приемной несколько корреспондентов.

— Чего хотят?

— Присутствовать на совещании.

— Ни в коем случае.

— Хотя бы одному из них.

— Нет.

— Там и центральное телевидение…

— У нас заседание не только чрезвычайное, но и закрытое, — решительно произнес полпред.

Сергеич вздохнул:

— Вот еще морока. Так что мне с ними делать? Пусть в приемной, что ли, дожидаются?

— Выпроводи их.

— Всех?

— Всех, Нежно, но настойчиво. Одна небрежная или недобросовестная информация может свести на нет все наши усилия.

Завитушный отошел, Матейченков извинился и продолжал:

— Я вкратце рассказал вам, что только что произошло в парламенте, где должны были огласить и утвердить результаты всеобщих выборов…Безответственные элементы сорвали это мероприятие, и судьба выборов повисла на волоске.

Кто-то спросил:

— Для чего нас собрали?

— Вы должны сделать то, что не удалось парламенту ввиду отсутствия кворума и возникших беспорядков.

— А именно?

— Окончательно решить судьбу выборов, расставить все точки над «и»…

— А как мы можем это сделать?

— Обычной демократической процедурой. Тайным голосованием, как это предусмотрено конституцией Карачаево-Черкесской республики, — сказал Матейченков.

…Как подтвердили последующие события, это был не только глубоко рассчитанный, но и единственно правильный ход генерала, хотя поначалу решение он принял почти интуитивно.

Главным было то, что в решении основной проблемы, волновавшей всю республику, до последнего чабана, — кто же в конечном счете победил на выборах, — не принимал участие парламент, сам по себе столь жидкий и ненадежный.

Впрочем, до полного «замирения» в республике было еще очень далеко, хотя и появилась некоторая надежда.

Что мог сделать центризбирком?

У него было две возможности.

Первая: результаты выборов признаются действительными, тогда Владимир Семенов официально объявляется президентом.

Вторая: итоги выборов отменяются, учитывая многочисленные нарушения, зафиксированные в их ходе. Тогда в республике возникает стратегическая неопределенность, в результате которой, не исключено, всю власть придется взять на себя генералу Матейченкову.

Неустранимая сложность, однако, состояла в том, что в каждом из этих случаев оставались недовольные. В первом — сторонники Дерева, во втором — поклонники Семенова.

…Что касается центризбиркома, то он с чисто восточной хитростью нашел для себя третий путь: принял — опять-таки тайным голосованием — соломоново решение: отложить собственное заседание на неопределенный срок…

* * *

…В тот памятный день, когда он спас жизнь полпреду президента, а, очень может быть, и себе, Сергей Сергеевич вышел с чердака и спускался на лифте со смешанными чувствами: тут были и радость победы, и сожаление о глупой бабе, которая сложила свою молодую жизнь на алтарь боевиков, и радостное чувство от того, что смертельная угроза, накрыв его своим крылом, на этот раз миновала…

Он вернулся на площадь, где, как и прежде, продолжался бурный митинг и протиснулся на свое место.

Генерал мельком глянул на Завитушного:

— Что это ты такой взъерошенный?

Сергей пожал плечами:

— Ветер.

— Положим, ветра нет, — заметил генерал. — А куда это ты уходил?

— За бабой погнался, — ответил Завитушный, и это, между прочим, была чистая правда.

Генерал кивнул:

— Достойное занятие. Ну и как? Догнал?

— Увы, увы…

— Так хоть согрелся?

— Даже перегрелся.

На них зашикали.

— После митинга расскажу, Иван Иванович, — успел шепнуть Завитушный. _ Давай этого казака послухаем.

* * *

Напряжение в КЧР возрастало.

Вечером 24 мая премьер — министр федерального правительства Сергей Степашин провел в Кремле совещание, посвященное ситуации в республике.

В работе совещания приняли участие руководство МВД и командующий Внутренними войсками России Вячеслав Овчинников. Был заслушан доклад о положении в республике, который сделал специально приглашенный генерал Матейченков. В результате, по инициативе последнего, на территорию Карачаево-Черкесии был введен дополнительный контингент внутренних войск, который, ни во что пока что не вмешиваясь, призван был сыграть роль стабилизатора.

В конце мая республика пребывала в особом напряжении, дожидаясь вердикта Верховного суда КЧР — именно туда был передан вопрос об утверждении итогов второго тура выборов.