Читать книгу - "Древние цивилизации - Анна Ермановская"

Отношение к царской власти древними хеттами подразумевает определенную двойственность. С одной стороны, во время царского праздника «царь надевает «одежду божества», рубашку, праздничный наряд адупли и поясом [под]поясывается», то есть царь «становился богом» не только после своей смерти, но и выступал в роли божества при жизни. Тем не менее, другие хеттские тексты не содержат явных признаний божественности правителя, например, древний «Текст Анитты» отмечает лишь: «Он (царь) был мил небесному богу бури…». Хотя у хеттского царя и бога грозы много общих функций и атрибутов, основное проявление связи между ними состоит в том, что бог вручает царю царственность, делает его своим наместником, но не богом. Вот как говорит о себе царь Хаттусилис III (XIII в. до н. э.): «Хаттусилис, великий царь, царь страны Хатти, сын Мурсилиса, великого царя, царя страны Хатти, внука Суппилулиумы… потомок Хаттусилиса, царя Куссара». Он признает себя человеком и потомком людей, но «Иштар, госпожа моя, дала… царскую власть над страной Хатти, и я стал великим царем».

В случае смерти царя, когда он, по выражению хеттов, становился «богом», над телом совершался в течение четырнадцати дней погребальный ритуал. Сначала труп сжигался в так называемом постоянном огне, огонь поливался вином и пивом. Обгоревшие останки опускались на некоторое время в сосуд с маслом. Затем они заворачивались в ткани и красивые одеяния. Впоследствии прах помещался в «каменный дом» (личную усыпальницу, мавзолей). Здесь устраивалось угощение для участвовавших в ритуале, делались жертвоприношения в честь умершего и важнейших божеств страны. В дальнейшем новоявленному богу воздавались в «каменном доме» те же почести, что и другим божествам государственного пантеона. Сходным образом устраивались и похороны царицы. Хетты хоронили своих покойников либо в земле, либо в сосудах.

Некоторые заимствования из хаттского языка сохранились и в хеттском, и в других языках вплоть до настоящего времени. Это прежде всего относится к названию железа, изобретателями способа выплавки которого были хатты. Задолго до того, как началось широкое использование этого металла в различных частях света (IX в. до н. э.), у хаттов уже было налажено производство изделий из него. В «Тексте Анитты» (XIX в. до н. э.) говорится о железном троне и скипетре, которые в подтверждение своего «вассалитета» принес Анитте правитель Пурусханды, хаттского или хурритского города. Железо упомянуто и в документах ассирийских купцов. Именно с целью получения этого металла ассирийские купцы вели торговлю и создавали свои фактории в Анатолии. Существует предположение, что хатты делали свои изделия из метеоритного железа. Действительно, метеоритное железо было им хорошо знакомо, но исключительно важно именно то, что ими было освоено и производство железа сыродутным способом.

Другим заимствованием из хаттского является название леопарда. К хаттскому haprass восходит как хеттское название священного животного pars-ana – «леопард», так и название животного (со значениями «барс», «пантера», «тигр») в целом ряде языков Евразии. Существует и еще одна общая черта хаттской и хеттской культур – почитание льва. Лев наряду с другими «животными богов» часто упоминается в хеттских текстах. Хетты почитали его как божество, ему был посвящен специальный «львиный храм». Лев стал у хеттов одним из важнейших символов царской власти. В «Анналах» Хаттусилис I, описывая свою победу над страной Хассува, сравнивает себя со львом: «И страну Хассува, подобно льву, ногами [своими] я растоптал». В «Законодательстве» Хаттусилис I, требуя у «собрания» признать наследником престола Мурсилиса, заявляет: «[Только] льва божество может поставить на львиное место». Здесь перед нами не просто метафора. В обозначении наследника престола как льва явственно ощущается влияние хаттского обозначения царя как «правителя – отпрыска льва». В то же время под «львиным местом» подразумевается царский трон.

В хеттских мифах и ритуалах часто возникает мотив мирового дерева. В его корнях гнездится змей, символизирующий царский трон, на зеленой макушке сидит орел, воплощающий бога грозы, «середину же его пчела занимает» (сам царь). То есть царская власть священна, но царь ниже, чем орел-бог. На городской стене Аладжи-Хююка изображены участники странного ритуала. Один из них лезет по лестнице. По представлениям хеттов, лестница или дерево – это «дорога», по которой переходят из одного мира в другой боги и некоторые жрецы – посредники между богами и людьми. Видимо, на рельефе из Аладжи представлено восхождение жреца по такой лестнице.

Дерево для хеттов было и символом судьи. Существовал, например, высокий титул «глава лестницы». Он был ниже лишь статуса верховного правителя страны. «Глава лестницы» был помощником «верховного судьи» – царя; на него, видимо, возлагались функции в основном повседневного ведения судебных дел, в том числе и контроль исполнения решений царского суда.

Хетты многое о себе рассказали сами – в литературных произведениях, обнаруженных при раскопках хеттской столицы Хаттусы. Это прежде всего мифологические повествования, например сказание о борьбе бога грозы со змеем Иллуянкасом. Его рассказывали на празднике Нового года – Вуруллия. «Когда бог грозы и змей Иллуянкас в городе Кискилуссас сразились, и змей Иллуянкас бога грозы победил, бог грозы всех богов попросил: «Вы (ко мне) приходите!» И богиня Инарас устроила пир, и все во множестве она подготовила: сосуд с вином, сосуд с пивом марну-вандас, сосуд с пивом валхис. И с сосудом она вошла и устроила (праздник). Затем Инарас в город Цигаратта пошла и (там) встретила Хупасияса, дитя человечества. Так (говорит) богиня Инарас Хупасиясу: «Смотри! Вот это дело я сделаю, и ты ко мне переселись!» Так (отвечает) Хупасияс богине Инарас: «Когда я с тобой как с женщиной посплю, (тогда) я приду и (то, что угодно) сердцу твоему, сделаю». Инарас с ним провела ночь, а потом увела Хупасияса и спрятала его. Затем Инарас принарядилась и змея Иллуянкаса из норы (то есть входа в подземный мир) позвала: «Смотри! Праздник я устраиваю. Приходи ты ко мне есть и пить!» Вот они – змей Иллуянкас вместе с сыновьями своими – вверх поднялись, и поели они, (и) выпили. Весь сосуд они выпили и упились, к норе уже не идут. (Тут) Хупасияс пришел и связал (с помощью) пут Иллуянкаса. Бог грозы пришел и убил змея Иллуянкаса. И боги были (вместе) с ним».

Один из любимых героев хеттских сказаний – Уликумми, человек из горной породы диорита, которого в детстве посадили на плечи великана, держащего на себе мир, и рос он в воде быстрых морских течений. В день вырастал он на локоть, как столп возвышался он над морем, и наконец он уже головой достал до неба. И тогда боги объединились против него. Сначала попытались они приручить его пением, потом послали ветры, дожди, молнии, чтобы разбить его на куски. Но напрасно: непоколебимо стоял каменный человек. Тогда семьдесят богов спустились в море, чтобы его свалить, но не смогли даже сдвинуть с места. Уликумми рос и рос дальше, как башня вздымался он ввысь, достиг он жилища богов и как легкое покрывало поднял небо. В вышину вытянулся он уже на девять тысяч миль. Тогда приготовился к новой схватке с Уликумми бог бурь. «Принесите-ка мне тот старый медный нож, – сказал он древним богам, – который в дни сотворения мира отрезал небо от земли! Я перережу им ноги Уликумми!»