Читать книгу - "Шпионский пасьянс - Игорь Атаманенко"

Но всё это – так, бытовые мелочи. Были (и есть до сих пор!) гораздо более существенные поводы для того, чтобы кагэбэшники и гэрэушники относились друг к другу с предубеждением, поскольку и по сей день существует одна деликатная сфера деятельности, являющаяся исключительно прерогативой резидентур КГБ, которая обеспечивает им доминирующее положение в любой советской колонии за рубежом.

Сфера эта – обеспечение безопасности находящихся в стране пребывания учреждений и граждан, в том числе и военных разведчиков.

Эта ответственная, неблагодарная и чрезвычайно конфликтная по своей сути сторона деятельности закордонных резидентур КГБ всегда была причиной того, что все, кто сам не имел к ней непосредственного отношения, испытывали дискомфорт, а чаще – страх от сознания того, что есть люди, контролирующие каждый сделанный тобой шаг и оценивающие его с точки зрения соответствия интересам Системы. Люди, которые контролируют твоё поведение не только с помощью собственных глаз, ушей и аналитических способностей, не только с помощью разветвлённой агентурной сети, но – что ужаснее всего – с использованием возможностей контрразведки противника!

Каким могло быть отношение дипломатов и военных разведчиков к сотрудникам КГБ, если последние собирали на них компрометирующий материал и аккуратно накапливали его в своих «досье», от содержания которых зависила и служебная карьера, и семейное благополучие, а возможно, и жизнь подконтрольного контингента?!

В то же время военная разведка всегда гордилась тем, что стояла в стороне от сыскных дел. Возможно, поэтому её авторитет у неискушённых советских обывателей до сих пор котируется выше авторитета КГБ…

* * *

Каждое утро, ровно к 9 часам, чекисты подтягиваются на работу. Причем как те, кто «сидит под корягой» – работает под дипломатическим прикрытием, – так и те, кто трудился под «крышей» других организаций. Абсурд? Но так было принято в наших закордонных резидентурах КГБ и ГРУ.

Контрразведка противника всегда знала, кто служивый, а кто «чистый» дипломат. Хотя истории известны случаи, когда заодно с чекистами из страны пребывания выпроваживали и огульно обвинённых в шпионаже чиновников дипломатического ведомства.

Напрашивается вопрос: если противник без труда ориентируется в профессиональной принадлежности сотрудников советской дипломатической миссии, то почему бы не вышвырнуть из страны всех шпионов скопом? На то есть несколько причин.

Во-первых, противника лучше знать в лицо, уже распознав его почерк и повадки, а с новичком, которого пришлют на смену, ещё надо разобраться.

Во-вторых, пострадавшая сторона немедленно примет адекватные ответные меры – «око за око, зуб за зуб». И ещё неизвестно, кто больше пострадает.

Когда, к примеру, в 1981 году, во время президентства Франсуа Миттерана из Франции были выдворены 48 наших дипломатов, обвинённых в шпионаже, столько же сотрудников французского посольства в Москве покинули СССР. Деятельность французской дипмиссии надолго была парализована: посол остался наедине с личным поваром и шофёром! Ну и кто выиграл этот дипломатический демарш?

* * *

Резидентура, что ГРУ, что КГБ, на профессиональном арго – «подлодка» – набита специалистами самого разного профиля, причём их число было больше, чем количество всех остальных сотрудников советских учреждений и организаций в стране пребывания, вместе взятых.

Наиболее халявная работа достаётся тем, кто перелопачивает местные газеты и журналы: почитывай их в своё удовольствие и лови крупицы информации. Или делай обзоры публикаций, что ещё проще. Это – «обработчики», которые звёзд с неба, кроме как на погоны, не хватают.

Сложные задачи стоят перед «добытчиками». Их кормят ноги и связи: дипломатические приёмы и рауты, презентации, выставки – это их стихия. Кроме того, на них висят «контакты», то есть взаимодействие с уже прирученными источниками, агентами и осведомителями.

Работу обеих спецслужб возглавляют резиденты, которых на профессиональном жаргоне называют «резаками». Они обладают правом шифрпереписки с Москвой. Причем резиденты вовсе не обязаны ставить в известность посла о сути передаваемых сообщений – это вопрос только их доброй воли и хороших отношений с главой советской дипломатической миссии. В тех посольствах, где дружба не задалась, у главы дипкорпуса всегда имеется повод для тревоги: а вдруг оперативники накопают и передадут в своё ведомство нечто такое, за что МИД врежет послу так – до конца дней своих останешься «невыездным»!

…Представительские расходы в разведке называются оперативными. Без них не обойтись – кто из иностранцев не любит поесть-попить задарма?

Кстати, бюджеты резидентур КГБ и ГРУ просто несопоставимы с мизерными бюджетами посольства или торгпредства. Кроме того, они в любой момент могли быть пополнены новыми крупными ассигнованиями из государственной казны, если в том возникала реальная потребность. Стоило резиденту лишь запросить энную сумму на подкуп какого-либо влиятельного должностного лица или на приобретение важной секретной информации, как необходимые средства безотлагательно оказывались в распоряжении резидентуры.

Деньги всегда выдаёт резидент, дотошно расспросив оперработника, где и с кем он собирается встретиться, в какую сумму предполагает уложиться и что намерен «принести в клювике».

После проведенной встречи с объектом заинтересованности сотрудник, её проведший, составляет служебный отчёт и прикладывает чек того заведения, где проходили оперативные посиделки.

…Зарплата наших чекистов всегда приравнивалась к окладам дипломатов. То есть если оперработник числится первым секретарём посольства, то и платят ему согласно его «крыше». За выслугу лет, звание, риск и за другие «накрутки» деньги выплачиваются только на Родине, хотя бойцы невидимого фронта в странах с повышенной разведактивностью испытывают значительно больше неудобств, нежели «чистые» дипломаты.

…Прослушка, просветка и «наружка» всегда осложняли жизнь нашим разведчикам и членам их семей. Удалось оторваться от «хвоста»? – сразу же покорёжат машину, чтобы не наглел. Или найдут способ по своим каналам «капнуть» прямо резиденту, что его подчинённый, мол, неумеренно «квасит» по выходным, а в рабочее время шляется с женой по магазинам.

Этими «шуточками» всегда грешили «топтуны» из ФБР, самые капризные филеры из всех закордонных спецслужб. За примерами далеко ходить не надо.

Допустим, известно, что в два – три часа дня у них должна состояться пересменка. И надо дать им это спокойно сделать, ибо уже за час до передачи «эстафеты» другим бригадам наружного наблюдения они пребывают в расслабленном состоянии, когда нет сил и желания за кем-то гнаться да и вообще напрягаться. Упаси бог пропасть в этот момент! В лучшем случае поутру наш разведчик обнаружит разбитые фары у своей машины, в худшем – скрутят крепёжный болтик на одном из передних колёс, и на скорости в 70–80 км/час ты улетишь в тартарары…

…Только отдельные представители элиты советской разведки за границей предпочитают употреблять виски и прочее иностранное пойло. Да и то чаще всего потому, что «косят» под своих западных коллег.