Читать книгу - "Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Наталья Тендора"

Изольда была очень красивой девушкой. Они с Эдиком учились вместе во ВГИКе. Девушки у нас были все, как на подбор — красивые, статные, фигуристые. Все мы прекрасно танцевали и пели. То были наши самые прекрасные годы. Такими они и останутся в моей памяти. Когда меня спрашивают об Изольде, я сразу вспоминаю, какой молодой, красивой, яркой и веселой она была. И еще она была очень правильной девушкой. И в картине играла такую правильную комсомолку, секретаря комсомольской организации, какой была и в жизни. Вся такая прямая, честная, откровенная. И очень красивая. Случилась любовь — сразу замуж вышла…

На втором фильме «Неповторимая весна», когда мы встретились через пару лет, в 57-м году, Изольде вновь досталась главная роль, с которой она тоже чудесно справилась. Я же играла ее подружку. Об этой нашей совместной работе у меня остались самые хорошие воспоминания. Позже мы уже и не виделись. Изольда была уже замужней дамой, вместе с мужем работала в одном театре. Я к тому времени еще не составила своей партии. Словом, у нас были разные жизни, разные судьбы. В театре работаешь в хвост и в гриву — сегодня главные роли, завтра может быть только эпизодик. И ты должна вырабатывать свою норму. А в кино — сегодня ты известна, а завтра приходит время другой звезды. И так было всегда. И это тяжело переживается актерами, многие из них плохо кончают.

Пока тобой увлечены, ты в славе, на тебя мода — все нормально. Потом все кончается. Так произошло и с Таней Самойловой на самом взлете ее карьеры, а ведь она была еще молода, красива. Сняли в двух-трех фильмах и на этом все. В театре не играет, а привыкла быть в центре внимания. Таковы атрибуты киношной жизни: поездки за границу, большие зарплаты, которые они получали, в отличие от нас, драматических артистов. Мы-то жили на крошечные бюджетные заработки. Как говорится, то густо, то пусто. Поэтому все так трудно переживалось, а порой и столь трагически кончалось, как у Изольды. И я считаю, что тому виной не только отсутствие работы, но и то, что у Изольды не было детей. Слава: поездки, фестивали, яркая, насыщенная жизнь, конечно, хорошо. Потом все это куда-то исчезает, и что остается…

Снявшись в таком фильме, как «Сорок первый», со столь чудесным партнером, как Олег Стриженов, Изольда побывала везде — картина прогремела на весь мир. Всюду грандиозный успех. Потом один фильм, другой и вдруг — бац, и ничего. Другой работы нет. Наваливается депрессия… Нам, драматическим артистам, некогда тосковать, нужно работать, вкалывать. А киношники живут полной жизнью лишь тогда, когда на них мода и они нужны.

А тут у Изольды еще и личная жизнь пошатнулась. Занять себя было нечем. Человек она была честный, принципиальный. Зная ее, могу предположить, что она очень тяжело переносила подобную ситуацию, ведь была достаточно сильной личностью. Но когда-то наступает подобный тупиковый момент. А идти на какие-то компромиссы просто не хотела и не могла. В результате — трагедия…

Вспоминая Бредуна, который был моим партнером по «Первому эшелону», могу сказать, что работалось с ним легко. Что он был за человек, ответить сложно. Очень закрытым, даже сказала бы, скрытным — весь в себе. Его трудно было разговорить, приходилось вытягивать из него какую-то информацию «клещами». Словом, Эдик никогда не был рубахой-парнем. У меня на этой картине была любовь с другим актером. Свою любовь я пронесла через всю жизнь. Недавно он умер.

Когда начались наши романы, все стали уединяться, что естественно. И тут этот сумрачный Бредун. Наверное, он просто «заразил» Изольду своей одичалостью. Не могу сказать, чтобы он располагал к дружбе. Думаю, что у них на съемках случились какие-то отношения. А она была девочка правильная, невинная и чистая. Такой распущенности, как сейчас, среди молодежи ведь не было. И значит, коли у них что-то произошло, она уже считала себя привязанной к нему, считала зависимой, как «присохла» к своему первому мужчине. Тогда считалось, раз между ребятами что-то произошло, надо жениться, вот он ее и взял. И она, на свою беду, попала в некую перед ним зависимость. Бредун был человеком пьющим, грубым, резким, поджал ее под себя, подломил. И когда она перестала сниматься (ему-то с работой вообще не везло, да еще и все деньги пропивал, что она даже никакую обнову купить не могла) и с нее взять уже было нечего, он ушел к молодой. Вот здесь-то Изольду и «накрыло» то страшное отчаяние, та депрессия и стрессовое состояние, которые она начала заливать вином, вместо того чтобы пойти на люди.

Мне трудно поверить, что она была предрасположена к алкоголю. Скорее, это произошло с горя, с отчаяния. А там, кто его знает, какие у нее были обстоятельства. Но то, что муж сыграл не самую лучшую роль в ее жизни, думаю, со мной многие согласятся. Я его видела всего один раз после ее смерти. Он от меня шарахнулся, как «черт от ладана», может, боялся, что я начну что-то выспрашивать…»

Нина Агапова, актриса, снималась с Изольдой Извицкой в картинах: «Доброе утро», «К черному морю», «Цепная реакция».

Агапову знают все. Она немало снималась на своем веку. Играла разноплановые, а то и острохарактерные роли. Режиссеры, зная, что актрисе по плечу «вытянуть» любую сцену, зачастую доверяли ей совсем небольшие, а то и крохотные ролишки, зная, что она сделает их незабываемыми. Кто не помнит ее смотрительницу музея в рязановских «Стариках-разбойниках», певичку варьете в гайдаевских «12 стульях», распевающую на французском «Шумел камыш, деревья гнулись», а в кеосаяноской «Короне российской империи» богатую иностранку с попугаем, задающую нелепые вопросы…

Вот какой актриса вспоминает Извицкую.

«Изольда была очень милым и обаятельным человеком. Одно время мы жили с ней недалеко друг от друга. Она частенько забегала ко мне — поделиться какими-то своими новостями, спросить совета. На ту пору ее соседом по квартире был блистательный комедийный актер Репнин. Помните его роли в довоенных картинах «Девушка с характером» — с Валентиной Серовой или в комедии «Подкидыш», где его «супруга» Фаина Раневская прославила его фразой: «Муля, не нервируй меня!» В то время он был уже стареньким. Но вы бы слышали, с каким вдохновением о нем рассказывала совсем молоденькая Изольда! Она была несколько экзальтированным и легкомысленным, но очень светлым и сердечным человеком. В Репнина она была просто по-человечески влюблена и называла счастьем то, что живет рядом с таким человеком. По-моему, это был самострой. С жильем как всегда было нелегко, и часть мосфильмовцев самостоятельно построила себе дом. Он находился пониже от студии и, возможно, сохранился и по сей день.

Мы подружились с Изольдой на съемках. Меня привлек ее открытый нрав. Она запросто общалась со всеми. Ее обожал весь «обслуживающий персонал» — осветители, техники, водители, гримеры. Всем хотелось сделать Изольде что-то приятное. Самое удивительное, что эта ее дружба не вызывала ревности у других женщин на площадке. На Изольду нельзя было долго сердиться, она легко «разруливала» любой конфликт. И даже став знаменитой, сохранила эти редкие качества. Я никогда не видела, чтобы она «задирала» нос.

В проявлении чувств Изольда была чиста, как ребенок. Она любила жизнь и оценивала ее радостно. В отношении разных людей я часто слышала от нее такую неожиданную оценку: «Какой он лапушка!» И не стыдилась этого. Она была восторженной натурой. И не было здесь и доли фальши или наигранности. Что можно сказать о ее трагедии… Пьющую женщину очень трудно остановить».