Читать книгу - "Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро"

Царевич Петр Алексеевич получил свою потешную лошадку с полным нарядом накануне своих первых именин летом 1673 г. Обтянутая белой жеребячьей кожей, она была убрана красным сафьяновым седлом с подпругой, пристругами и позолоченными стременами, уздой из черненого серебра и паперстью, украшенной самоцветами, а также чепраком в цвет седла^[677].

Была своя потешная лошадка — деревянная, украшенная «простыми каменьями» (стеклами. — Б. Ш.), сусальным золотом, серебром и красками и у его младшего единокровного брата царевича Федора, самого известного конника Московского царства. Лошадка была оседлана и взнуздана на железное мундштучное оголовье; ее черную тесьмяную узду украшали морхи в виде бахромы из черного сученого шелка^[678]. Обыкновенно потешные кони оставались в числе игрушек царевичей до их «полного возраста». Деревянная лошадка Федора Алексеевича стояла в его хоромах вплоть до его одиннадцатилетия, когда состоялось «всенародное объявление» царевича^[679]: в русском средневековье оно связывалось с совершеннолетием, после которого сын мог выезжать вместе с отцом в качестве наследника.

Досуг царевичей до «объявления» не предполагал публичных выходов^[680], а состоял, наравне с обыкновенными детскими играми, из ежедневных упражнений в верховой езде, стрельбе из лука и из других подвижных занятий. Такой подход, вполне осознанный и тщательно продуманный, был причиной того, что при московском дворе детская физическая активность приобрела характер культивируемого спорта^[681].

Иностранцы, бывавшие при Московском дворе, связывали вынужденное детское затворничество с русскими традициями. «Дети царские, — размышлял Я. Рейтенфельс, — воспитываются весьма тщательно, но совершенно особенным образом, по Русским обычаям. Они удалены от всякой пышности и содержатся в таком уединении, что их не может никто посещать, кроме тех, кому вверен надзор за ними. Выезжают очень редко; народу показывается один только Наследник Престола <…> а прочие сыновья, равно как и дочери, живут обыкновенно в монашеском уединении. От сидячей жизни они слабы и подвержены многим болезням. Лекаря думают, что и старший царевич (Алексей Алексеевич) умер от недостатка деятельности и движения, составляющих необходимость Природы. С некоторого времени уже больше обращают на это внимания, и Царские дети упражняются каждый день в определенные часы в разных играх, конной езде и метании стрел из лука; зимою делают для них небольшие возвышения из дерева и покрывают снегом, отчего образуется гора: с вершины ее они спускаются на саночках или на лубке, управляя палкою. Танцы и другие занятия, у нас обыкновенные, при русском дворе не употребляются <…> Долг справедливости требует сказать, что этот скромный и по-видимому простой образ воспитания Царских детей в России дает им прекрасное направление»^[682]. В результате такого подхода конная культура органично и естественно входила в русскую повседневность.