Читать книгу - "Лексика русской разведки. История разведки в терминах - Михаил Алексеев"

В указе Куракину появляется новое название источника информации — корреспондент. Слово, вошедшее в русский язык в начале XVIII в., имело различное написание. В источнике 1703 г. — кореспондент, в 1705 г. — коришпондент, в 1706 г. — карреспондент, в 1712 г. — кориспондент, в 1766 г. — корешпондент. По происхождению из латинского correspondens, известное в немецком Correspondent, французском correspondent, итальянском. Corrispondente, в русский язык слово входило через польский korespondent и обозначало человека, ‘кому поручено какое дело в другом городе или государстве, и от коего получаются уведомления’^[355].

Обычно иностранец не скрывал факт переписки и в глазах местных властей являлся лицом, явно осведомляющим того, кому писал. В таких случаях речь шла именно о корреспонденте. «Изволил ко мне писать всемилостивейший государь собственноручно, дабы к вашему превосходителству отписать, чтоб изволил в Париже приговорить кого достоверного человека в корреспонденты явные, который бы о публичных вестях тамошних токмо истинну к нам писал, — обращался 2 октября 1706 г. тайный советник Петр Шафиров к А. А. Матвееву, находившемуся в Париже с дипломатической миссией. — И того ради изволишь, мой государь, по тому его монаршескому указу учинить и такого корреспондента из тамошних за достойную заплату приговорить, которая ему из нашей канцелярии исправно плачена будет. Возвращение вашего превосходительства в Галандию зело нужно»^[356].

Уже 4 октября Матвеев доносил напрямую Петру I: «По отъезде моем отсюды [из Парижа в Голландию] о всех ведомостях потребных просил я господина Крока к себе писать и дела ему ведать до вашего о том впредь к нему, Кроку, указу; которой человек доброй, и вашему величеству служит всегда верно при мне 3-й год бытности здесь. А без тайной особы при сем дворе, откуды нам нужнее всего ведать о шведовых делах, нелзя, о чем я подлиннее доносил вам с прошлою отсюды почтою минувшаго сентября в 27 день. А его, Крока, угоднее, не чаю быть к тому, которой уже здесь з 26 лет жил и весма о всем сведом, на что буду ожидать высокого вашего к себе указу»^[357]. Из письма Матвеева ясно, что речь идет о «тайной особе», о тайном корреспонденте.

Таким же тайным корреспондентом был источник информации в Швеции, который посылал сведения в Москву через посредника в Голландии. «По указу его царского величества канцлер граф Головкин, подканцлер барон Шафиров» писали из Москвы 24 февраля 1718 г.: «Что же надлежит до корреспондента, в Швеции обретающегося, и онаго вы можете обнадежить, что жалованье, ему назначенное, переведено будет через вас, ибо мы отсюда вексели на ту персону, которую он назначил, отправим к вам. И понеже он не может писем адресовать на имя Попово, то надлежит ему самому иного кого назначить»^[358].

В данном случае посредником между Москвой и шведским корреспондентом выступал голландский купец Франц Попп. В целом же корреспонденты в начале XVIII в. рассматриваются как лица, известные властям страны пребывания и состоящие в открытой переписке с зарубежными адресатами. Корреспондентов выделяют в особую категорию. «Из Ясс шпионы наши, тако ж и корреспонденты из Волошской и из Мултянской земли пишут, что весьма турки вскорости всеми своими силами на нас пойдут», — делает запись в «Военно-походном журнале» 9 февраля 1711 г. фельдмаршал граф Б. П. Шереметев^[359].

В первой половине XVIII в. орфография слова корреспондент еще не установилась, поэтому в указах и письмах Петра I оно встречается в формах корришпондент и коррешпондент. Так, в указе Петра I князю Б. И. Куракину от 25 апреля 1718 г. читаем: «Сиятельный нам, любезноверный. Из ваших всеподданнейших реляций, отправленных из Гааги от 25-го марта и 4-го апреля, усмотрели мы, что к вам известный корришпондент из Швеции пишет, что будто он дважды к нашему двору через Франца Попа пространно о тамошнем состоянии писал; но таких его писем от Франца Поппа к нашим министром не прислано. Того ради можете вы к нему, коррешпонденту, о сем отозваться, также и к Францу Поппу о сем писать: имел ли он какия к двору нашему письма и куда их отправил… Что же тот коррешпондент требует присылки себе денег, и мы повелели оному на сей настоящий год дать 2 000 ефимков^[360], на которые к вам от нас вексель прислан будет на будущей почте»^[361]. Таким образом выясняется, что канал связи из Швеции в Москву не был отлажен и давал сбои.

Начиная с 1703 г. в русском языке появляется слово конфиденция — (лат. confidence, непоср. и через фр. confidentia, пол. кonfidencyja) в значении ‘откровенность, основанная на доверии; доверие, доверительные отношения’^[362].

В указе Петра I князю Б. И. Куракину от 24-го февраля 1718 г. читаем: «Сиятельный нам любезноверный. Из вашей всеподданнейшей реляции, отправленной из Гааги от 28-го генваря, усмотрели мы о приобщенных вам ведомостях, полученных из Швеции от некоторой особы (о которой вы в той своей реляции не именовали), и что оная особа рассуждала вам в конфиденции, чтоб мы без короля прусского в мирные трактаты не вступали с Швециею… И вы, по получении сего, имеете ту персону за такое откровение возблагодарить, ежели за достойно разсудите, и именем нашим и просить его, дабы он и впредь нам сообщал надежно. И при том по состоянию тоя особы, ежели за пристойно быть разсудите, его обнадежьте, что мы, без включения короля прусского ни в какие мирные трактаты с Швециею не вступим»^[363]. Петр предлагал Куракину закрепить на будущие времена связь с некоторой особой, которая рассуждала доверительно об отношениях между государствами в конфиденции, и отблагодарить ее, если сочтет нужным.