Читать книгу - "Ощепков - Александр Куланов"

Опыт вхождения в самый тесный контакт с высокопоставленными военными у Василия Ощепкова, прозванного когда-то адмиралом Като Василием Великолепным, был и раньше. Теперь здесь, в Токио, ему особенно нужны были эти молодые, резкие в высказываниях, не слишком осторожные, но уже много знающие военные аристократы, которых и подобных которым он называл своими «несознательными сотрудниками», видя в их использовании расширение возможностей для разведывательной работы. Да и не только военные требовались для работы: «Живешь дольше, появляется широкий круг знакомых. Не “банто” (клерки, служащие, «офисный планктон», как сказали бы сегодня. — А. К.), а людей с аристократическим положением. Публика очень интеллигентная».

И военных, и интеллигентов надо было обхаживать, принимать, очаровывать. Идея о преподавании русского языка Марией Григорьевной оказалась не слишком удачной, но жена разведчика все равно сыграла в его работе свою роль. М. Н. Лукашев свидетельствует, что Датэ испытывал вполне определенную симпатию к жене разведчика, а Василий Сергеевич, как ни цинично это звучит, надеялся обратить сложившуюся ситуацию в свою пользу. Офицеры заезжали за Марией на автомобиле, вручали ей букеты алых роз и возили кататься по Токио. Ее муж-резидент вынужден был как-то отвечать на любезности молодых баронов-лейтенантов, но даже если он и не приглашал их в дом — в гости в Японии ходить не принято, само по себе проживание в этом месте вряд ли добавляло веса и положительной репутации Ощепковым. А вот тот же барон Ниси пригласить Ощепковых к себе на неофициальный раут мог: его огромная усадьба находилась неподалеку, как раз около 3-го пехотного полка. И социальный контраст между жильем «друзей» резал глаз. Несмотря на то что Ощепков и Ниси фактически были соседями, несмотря на то что дом Ощепковых был расположен в респектабельном районе, в пяти минутах ходьбы от трамвайной остановки на широкой и престижной Аояма-дори, кладбище… кладбище портило все. Вот и взывал разведчик к командованию в надежде улучшить жилищные условия и получая в ответ грозное: «А где вторая комната?»^[240]

Японский журналист, которому автор этих строк когда- то рассказал эту историю, был убежден, что в ней неверно расставлены акценты и что, наоборот, бароны Ниси и Датэ использовали Ощепкова в своих целях. Весьма сомнительное утверждение, но в любом случае получается, что Василий Сергеевич вовсе не был статистом, сидящим у окна своего домика в квартале, который сегодня называется Роппонги, и не отмечал карандашиком на салфетке число входящих и выходящих через КПП японских солдат. Общение с богатыми, титулованными, перспективными и информированными офицерами, окончившими Гакусюин и военные академии, необходимость разрешать жене флирт с японскими военными с прицелом на получение от них интересных сведений — все это совсем иная тактика по сравнению с той, что до сих пор считалась присущей первому нелегальному резиденту советской военной разведки в Токио. Не сидеть сиднем, глядя в окно и подбирая крохи информации, а самому смело идти на контакт, использовать знание языка, образование, опыт Кодокана и славу отличного борца, даже жену, если понадобится — таков был стиль работы Ощепкова в Токио. Он показал себя талантливым разведчиком, мастером, инициативным, смелым, но осторожным специалистом, способным успешно противостоять японской контрразведке и полиции. Увы, Василий Сергеевич не обладал подобными достоинствами в других областях своей деятельности, и вскоре ему пришлось за это поплатиться.