Читать книгу - "Очерки истории средневекового Новгорода - Валентин Янин"

Рис. 38. Приписка к Прологу 1400 г.

Местоположение посадничьей усадьбы устанавливается с предельной точностью. Во-первых, из 16 грамот с именами известных по летописи представителей семьи Мишиничей-Онцифоровичей 13 найдены в границах усадьбы, получившей литерное обозначение «Д» и занимавшей часть квартала, который примыкал к перекрестку Великой и Козмодемьянской улиц с северо-запада. Лишь три грамоты (№ 354 Онцифора и № 362, 370 Юрия) обнаружены на территории соседней усадьбы «И», находившейся к югу от усадьбы «Д», по другую сторону Козмодемьянской улицы (рис. 37). Во-вторых, именно на усадьбе «Д» раскопками 1953 г. были вскрыты остатки каменной постройки 5-го яруса, определенной как боярский терем.

Бесспорность атрибуции 16 грамот с достоверными именами Мишиничей-Онцифоровичей позволила А. В. Арциховскому отнести к той же семье еще несколько авторов и адресатов, имена которых известны летописцу, но не связаны им с Онцифоровичами. Среди таких грамот наиболее заметную группу составляют восемь берестяных писем, адресованных «господину Михаилу Юрьевичу» (№ 157, 297, 300, 301, 306, 308, 311, 313). Все эти грамоты найдены на территории усадьбы «И» в слоях 3-6-го ярусов (1396–1446 гг.). Предположение, что Михаил Юрьевич был сыном Юрия Онцифоровича, подтвердилось в 1958 г. находкой берестяной грамоты № 301, в которой Михаил Юрьевич назван «сыном посадничьим». А. В. Арциховский обращал также внимание на факт церковного строительства Михаилом Юрьевичем в Колмове, т. е. в монастыре, примыкающем к Неревскому концу^[385]. Однако некоторые сомнения в такой идентификации порождает принадлежность всех грамот Михаила Юрьевича не к усадьбе «Д», где обнаружена масса грамот Мишиничей-Онцифоровичей, а к усадьбе «И».

Не мог ли Михаил Юрьевич быть сыном другого одноименного посадника Юрия? Список новгородских посадников знает двух современников Юрия Онцифоровича с тем же именем. Юрий Дмитриевич упоминается в летописи как посадник в 1397–1409 гг.; он умер в 1410 г. Юрия Ивановича летописец знает с 1350 до 1380 г.^[386]

Юрий Дмитриевич известен, однако, как инициатор постройки церкви в Аркаже монастыре^[387] и посадник, представительствовавший от Загородского конца^[388]. Очевидно, что предположение о его родстве с Михаилом Юрьевичем должно быть отброшено. Что касается Юрия Ивановича, то он, напротив, тесно связан с Неревским концом. Здесь он построил в 1375 г. церковь святых Козмы и Демьяна на Холопьей улице, т. е. в ближайшем соседстве с раскопанным участком. Другая его постройка – церковь св. Иоанна Златоуста – воздвигнута в Детинце, в той его части, которая непосредственно примыкала к Неревскому концу^[389]. Таким образом, основания для поисков дополнительных аргументов в пользу родства Михаила Юрьевича с Юрием Онцифоровичем имеются.

С поставленным здесь вопросом тесно связана проблема атрибуции грамот, называющих имена Михайловой жены Настасьи, Ондреяна Михайловича и Никиты Михайловича. Все три имени соединены в одной грамоте (№ 307); кроме того, имеется автограф Ондреяна Михайловича (№ 303). Обе грамоты найдены на усадьбе «И» в слое 3—4-го ярусов (1422–1446 гг.) и истолкованы А. В. Арциховским как принадлежащие жене и детям Михаила Юрьевича. Аргументация основана на факте совместных находок этих грамот с грамотами Михаила Юрьевича в границах одной усадьбы и на хронологическом соответствии грамот возможному периоду деятельности сыновей Михаила Юрьевича. Поскольку речь идет о лицах, как будто вовсе не известных другим письменным источникам, обоснование родства Михаила Юрьевича с Юрием Онцифоровичем нуждается в дополнительных аргументах.

Можно подвергнуть сомнению принадлежность к комплексу грамот посадничьей семьи Мишиничей-Онцифоровичей писем, полученных Максимом. Всего таких грамот отмечено А. В. Арциховским пять (№ 91, 271, 272, 279, 370). Они найдены в слоях 8-го яруса (1369–1382 гг.), которые хронологически соответствуют летописному упоминанию боярина Максима Онцифоровича, члена новгородского посольства к митрополиту в 1376 г. В основу аргументации, следовательно, положены факт нахождения в одном слое грамот Максима и Юрия и догадка о том, что летописный Максим Онцифорович был братом Юрия Онцифоровича. Правильность догадки блестяще подтвердилась находкой грамоты № 370 (рис. 39), адресованной крестьянами – «сиротами» «Юрию и Максиму», однако общий вывод о принадлежности Максиму Онцифоровичу всех грамот с именем Максима представляется не до конца обоснованным, так как определившая этот вывод грамота № 370 обнаружена на усадьбе «И», а все остальные четыре грамоты, полученные Максимом, – на усадьбе «Е» по другую сторону Великой и Козмодемьянской улиц.

Рис. 39. Грамота № 370

Существование еще одного члена семьи Мишиничей позволила установить находка деревянной ложки. На этой ложке, найденной в 1961 г. на усадьбе «Д» в слое 11-го яруса (1299–1313 гг.), вырезана надпись: «Еванова Олъфоромеевица»^[390]. Место и стратиграфическая дата находки не позволяют сомневаться в том, что этот предмет принадлежал неизвестному другим источникам брату Луки Варфоломеевича – Ивану (рис. 40).

Рис. 40. Ложка Ивана Варфоломеевича

Таков круг памятников, более или менее прочно связанных с семьей Мишиничей-Онцифоровичей. Такими представляются нам сильные и слабые стороны признанного в литературе объединения перечисленных грамот в один комплекс документов посадничьей семьи.

* * *

Ряд сведений, подтверждающих правильность отнесения к семье Онцифоровичей всех тех лиц, которых А. В. Арциховский признал потомками Юрия Онцифоровича, может быть извлечен из наблюдений над историей Колмова монастыря, примыкающего к Неревскому концу. Связь этого монастыря с семьей Мишиничей-Онцифоровичей четко обозначена в одном интересном документе, который более ста лет был известен историкам только в кратком изложении, а затем был обнаружен В. И. Корецким в фонде Поместного приказа и издан в 1969 г. Речь идет о духовной грамоте Орины, текст которой ниже приводится: