Читать книгу - "Сквозь три строя - Ривка Рабинович"

Г-жа Розенберг потеряла значительную часть своих доходов, которые базировались в основном на уходе за старухой. В трудную минуту она приняла смелое решение – стать портнихой, хотя никогда не училась шитью. Была у нее швейная машинка, она умела строчить на ней швы, и этим ее умение шить почти ограничивалось. Она объявила себя портнихой и сразу начала получать заказы. Я видела, как она мучилась с каждым новым заказом, особенно вначале. Она распарывала свои платья и делала по ним выкройки, училась строить плечо и подгонять к нему рукав. И вот к ней приходит жена большого начальника с главной улицы и заказывает нарядное платье. Бедняжка просто не знала, как за это взяться. Руки у нее тряслись, когда она начала раскраивать ткань. Не спала ночами, пока платье не было готово. Это казалось невероятным, но из-под ее рук выходили неплохие изделия, и клиентки были довольны.

Я была поражена ее мужеством. На что только не способна женщина, которой нужно посылать деньги дочке в Томск и содержать себя здесь! Вместе с ней я переживала при каждом новом заказе, чтобы удался, подобно тому, как она помогала мне с кормлением моей дочки.

За сравнительно короткое время она приобрела опыт, и дело пошло на лад. Наше село не отличалось обилием людей, занятых обслуживанием; в селе заговорили о новой портнихе. И как раз в этот период, когда укрепилась ее репутация, произошел инцидент, прямо связанный с моей маленькой дочкой.

Как всякий маленький ребенок, начавший ходить, Ада тянула за скатерть и роняла на пол разные вещи. Когда мы не хотели давать ей бродить по всему дому, то переворачивали табуретку сиденьем вниз и ставили ее в образовавшийся маленький манежик (о существовании настоящих манежей для малышей мы и не слыхивали). Понятно, что она не хотела долго стоять запертой в табуретке и через несколько минут поднимала крик, и приходилось ее выпускать. Поскольку нынешних всасывающих жидкость пеленок и в помине не было, она, бродя по квартире, оставляла за собой лужицы, а иногда и «памятки» похуже.

И вот однажды, когда мы обе, г-жа Розенберг и я, были чем-то заняты и не следили за малышкой, Ада стащила с рабочего стола портнихи кусок розовой ткани, предназначенный для пошива элегантной блузки – и уронила его не просто на пол, а прямо в лужицу мочи. Когда г-жа Розенберг пришла на «место преступления» и увидела, что случилось, она впала в шок – и я вместе с ней. Что теперь делать? Как рассказать клиентке, что ткань, купленная не в селе, а привезенная откуда-то, испорчена? Мы обе сидели в полной растерянности, в то время как маленькая «преступница» спокойно играла с тряпочной куклой.

Если бы такую материю можно было найти в одном из парабельских магазинов, я бы ее купила. Любым путем достала бы на это деньги. Я чувствовала себя ужасно виноватой. Но такой материи в магазинах не было.

Способность г-жи Розенберг находить выход из безвыходных ситуаций проявилась и в этом случае. Она решила постирать ткань – всю, не только запачканный кусок. Но стираная ткань по виду отличается от новой. Когда клиентка пришла на примерку, г-жа Розенберг сказала ей, что эта ткань сильно садится при стирке, поэтому нужно стирать ее перед пошивом, иначе после первой стирки клиентка не сможет надеть блузку. Весь этот эпизод она сыграла с мастерством подлинной актрисы, и клиентка полностью ей поверила. Блузка, между прочим, получилась очень красивой.

Наша жизнь была монотонна. Иногда, в субботу или в воскресенье, мы с Яшей ходили в кино. Изредка устраивались молодежные вечеринки с угощеньем и танцами. Мой муж очень любил такие вечеринки; он был хорошим танцором. В будние дни, когда он был на работе, я вместе с Адой навещала свою подругу Иту. И библиотеку я не забывала, у меня всегда имелась книга для чтения.