Читать книгу - "Русская Америка. От первых поселений до продажи Аляски - Светлана Федорова"

В ходе стремительного освоения восточных областей Сибири северное ответвление массового потока промышленных и служилых людей уже в 1633 г. предпринимало попытки пройти Северным Ледовитым океаном от дельты Лены к устью Яны, в 1638 г. русские дошли до устья Индигирки, а летом 1643 г. первые отряды мореходов достигли устья Колымы. Три года спустя, летом 1646 г., из устья Колымы в поисках богатых пушниной либо моржовыми клыками новых земель далее на восток пытались пройти морем первые русские экспедиции, целью которых было достижение Анадырского устья в обход Чукотского носа. Другой поток землепроходческого движения направлялся от Якутского острога через Верхоянский хребет в верховья Яны, Индигирки и среднее течение Колымы. И, наконец, третье ответвление этого потока землепроходцев в середине 30-х годов XVII в. устремилось также от Якутского острога по Алдану и Мае — к Охотскому морю, по Алдану и его притокам — на Амур.

Случаи дрейфа русских промысловых судов к берегам Аляски, по всей вероятности, могли иметь место с середины 40-х годов XVII в., когда русские, построив Якутский острог (1632 г.), в течение полутора десятков лет открыли морской путь от устья Лены до Колымы, дошли до Чаунской губы и предприняли первые попытки достичь морем реки Погычи (река Анадырь).

Неизвестной осталась судьба двух экспедиций, снаряжавшихся в 1646 г. в Якутске для плавания в обход Чукотского носа на реку Погычу.

О пропавших кочах экспедиции Попова — Дежнева Миллер в 1758 г. писал: «Что с четырьмя из сих (семи. — С.Ф.) судов учинилось, о том не упоминается ничего в наших известиях… На каждом судне было человек по тридцати. По крайней мере объявление сие о судне, на котором Анкудинов обретался главным». По сведениям же изучавшего историю плавания 1648 г. М.И. Белова, всего в этом походе на семи кочах находилось 90 человек. Вполне вероятно, что часть этой флотилии (по разным версиям, от одного до четырех кочей) могла быть отнесена к берегам Аляски.

Кроме возможного дрейфа судов «дежневской» экспедиции к Аляске, могли быть и другие подобные, но менее известные случаи. Как полагает Белов, такая же участь постигла, например, в 1655 г. судно с четырнадцатью промысловиками под командованием Павла Кокоулина Заварзы на обратном пути с моржового промысла в Анадырск.

Однако обычно исследователи, изучая приведенные выше легенды XVIII в. о русском поселении на Аляске, склонялись к выводу, что основателями его были пропавшие в 1648 г. без вести спутники Попова — Дежнева.

К несколько неожиданному выводу по вопросу о датировке этого поселения пришел С.Р. Варшавский. Он обратил внимание на то, что в показаниях Ивана Кобелева слились воедино две экспедиции, одна из которых, шедшая в обход Чукотского носа на семи судах, несомненно, идентична была экспедиции Попова — Дежнева. Однако Кобелев сообщал, что суда начали плавание из устья Лены и, благополучно дойдя до Колымы, двинулись на восток, в то время как «дежневская» экспедиция началась из устья Колымы. Внимательное изучение материалов Линденау 1742 г. также убедило исследователя, что в них речь шла о некоей экспедиции, вышедшей, по-видимому, в 70-х годах XVII в. на двенадцати судах, предположительно — из Якутска, с тем чтобы войти в Колыму и принять участие в ярмарке у Средне-Колымского зимовья.

Варшавский проанализировал найденные им в литературе 32 сообщения (с 1680 по 1909 г.) об экспедициях XVII в. с Лены и Колымы на Камчатку и пришел к заключению, что в период 1665–1672 гг. из устья Лены на восток вышла неизвестная до сего времени экспедиция, несколько судов которой из-за непогоды могли быть отнесены к Аляске.

К сходному выводу пришел и С.Н. Марков, утверждавший, что, по известию Линденау, путь, проложенный Дежневым, был пройден снова не позднее 1672 г., и двенадцать кочей, миновав «каменную преграду», подошли к берегам Камчатки и Большой земли — Америки.

В отличие от обоих этих исследователей Белов считает, что неизвестная экспедиция из устья Лены к Камчатке состоялась несколько позже, в первой четверти XVIII в.

Из перечисленных выше дат — 1648, 1655, 1665–1672 гг., первая четверть XVIII в. — с большей степенью вероятности предпоследний период мог, на наш взгляд, соответствовать версии, услышанной участниками Первой Камчатской экспедиции Беринга — Чирикова в 1729 г. «в тамошних местах» (надо полагать, на Камчатке). Шпанберг считал, что полученное ими известие о поселившихся на Большой земле против Чукотского носа белых бородатых людях, из числа которых кто-то еще был жив в 1729 г., относилось к русским мореходам, пропавшим без вести «в давно прошедших годех» по пути из устья Лены на Камчатку.

«Дежневская» версия и версия о судне Павла Кокоулина Заварзы (1655 г.) представляются в данном случае неприемлемыми, ибо после этих плаваний к моменту получения информации (1729 г.) прошло 75–80 лет, и можно было бы предполагать существование потомков этих мореходов, но не их самих.

Еще менее вероятной представляется версия, которая связывает проникновение русских на Американский материк с событиями XVI столетия. Источником ее послужили два письма (от 19 и 21 мая 1795 г.) русского миссионера на острове Кадьяке монаха Германа в Россию к настоятелю Валаамского монастыря Назарию^[4]. По сведениям, полученным монахом Германом за полгода его пребывания на Аляске, легендарное русское поселение якобы было основано новгородцами, которые во времена Ивана Грозного ушли в Сибирь, где, спустившись по Лене, доплыли до Колымы, а оттуда на построенных ими семи кочах перешли на Анадырь. Там экипаж одного судна, потерпевшего крушение, построил жилье и церковь. Пять других проследовали на юг «и пристали в Ижиге, в Якум, Танску, а шестой девался без вести, то и думают, — писал Герман, — что непременно то судно принесло в Америку, и живут тут, где ныне слышали».

По предположению Ефимова, в этих сведениях слились воедино две легенды: 1) о каких-то новгородцах, которые, очевидно, в 1571 г., при наказании Новгорода за сношение с Литвой, бежали на кораблях на север Сибири, и 2) об экспедиции Попова — Дежнева (1648 г.). Не исключая возможности «новгородского» варианта, Ефимов отдает предпочтение второму, находя его более убедительным.

А.Л. Биркенгоф, посвятивший специальную статью древней «новгородской колонии» на Аляске, пришел к выводу, что в посланиях монаха Германа нет противоречия: вероятнее всего, легендарное поселение на Аляске было основано сибиряками — землепроходцами и мореходами XVII в., главным образом выходцами с северо-востока Московской Руси, куда они действительно бежали из Новгорода в XVI в. Рассуждения о существовании на Аляске с XVI в. древней «колонии Новгорода», по мнению Биркенгофа, являются не более как домыслом. Поселение же было основано, вероятнее всего, «соплавателями» Попова — Дежнева в 1648 г. «в основном “породою” новгородцев — потомков выходцев из Новгорода».