Читать книгу - "Искусство шпионажа. Тайная история спецтехники ЦРУ - Генри Шлезингер"

Тихим осенним вечером 1942 г., когда Вторая мировая война уже бушевала в Европе и Азии, двое мужчин сидели в одном из самых роскошных домов на окраине Вашингтона и обсуждали военные действия. Однако говорили они вовсе не об атаках бомбардировщиков и тактике наступления пехоты. Хозяину, полковнику Уильяму Доновану, известному в США как «Дикий Билл», во время Первой мировой войны, когда он служил офицером, было уже около 60 лет. Герой, чья доблесть принесла ему Почетную медаль США, Донован снова надел военную форму^{8}. Он оставил успешную юридическую практику на Уолл-стрит, чтобы стать директором Управления стратегических служб (УСС) и американским шпионом № 1^{9}.

Гость Донована (именно для него предназначалось бутылка шерри-бренди на столе), Стэнли Ловелл, в свои 50 лет был воплощением американского успеха^{10}. Осиротев в раннем возрасте, он начал свой трудовой путь в Корнельском университете, намереваясь в будущем стать бизнесменом, и уже тогда проявлял страсть к изобретательству. Затем, как президент Lovell Chemical Company, он был владельцем более 70 патентов, хотя сам себя называл не иначе, как химик-одиночка.

Как профессиональный военный Донован понимал, что для борьбы с фашистским блоком требовалась активная и эффективная разведка, способная по-новому вести тайную деятельность. Важным моментом в работе разведки были такие люди, как Стэнли Ловелл – личности, особо ценимые Донованом, которые могли бы участвовать в секретных операциях. «Мне необходимы специальные устройства и хитроумные методы, которые наши люди могли бы использовать против немцев и японцев, особенно в подполье в оккупированных странах, – сказал полковник Ловеллу несколькими днями ранее. – И вы должны будете изобрести все это»^{11}.

Химику с манерами джентльмена предлагалась в новой разведке УСС возглавить Отделение научных исследований и разработок, стать чем-то вроде профессора-злодея Мориарти из рассказов Конан-Дойля о сыщике Шерлоке Холмсе^{12}. Ловелл хотя и был вначале заинтригован предложением, но теперь засомневался. И потому он прибыл в Джорджтаун, в дом Донована, чтобы поделиться некоторыми соображениями^{13}. Ловелл находился на государственной службе с весны 1942 г. и работал в гражданском Национальном комитете исследований и разработок (NRDC). Комитет был создан президентом Рузвельтом по настоянию группы известных ученых и инженеров. Этому коллективу была поставлена задача изучения новых видов вооружений перед неизбежным вступлением Америки в войну. Ловелл подключился к работе этого комитета, чтобы координировать работу военных, ученых и бизнесменов^{14}. Однако Донован сделал ему совершенно другое предложение.

Для Ловелла мантия профессора Мориарти была сомнительным приобретением. Бесспорный гений, придуманный Конан-Дойлем, Мориарти пользовался уважением Шерлока Холмса, и с жестокой изобретательностью тайно управлял обширной преступной лондонской криминальной империей. И вот в этой должности «профессора Мориарти» Ловелл должен был руководить созданием тайного шпионского арсенала УСС, который включал бы все – от сумок с тайниками для доставки секретных документов и сверхминиатюрных шпионских фотокамер до специальных видов вооружений и взрывчатых веществ. К тому же весь этот арсенал должен был использоваться не американскими военнослужащими, а участниками подпольных движений сопротивлений, шпионами и диверсантами!

Шпионаж и диверсии были загадкой для Стэнли Ловелла, как и Америки в целом. Сам Ловелл сделал свое состояние на химических предприятиях для обувной промышленности и производства одежды. Ловелл полагал, что философия Америки несовместима со шпионажем или диверсиями. Когда Соединенные Штаты смотрели в зеркало собственной мифологии, то шпионов, прячущихся в глухих и темных переулках, в нем видно не было, скорее в нем отражались люди, подобные Доновану, которые встречают врага лицом к лицу на передовой.

«Американцы – нация экстравертов. Мы говорим то, что думаем, и этим гордимся, – объяснил Ловелл Доновану. – Образ профессора Мориарти далек от идеалов американцев, и у нас его ремесло весьма непопулярно. Я, конечно, польщен таким назначением, но подобные грязные трюки не вписываются в представления американцев о нравственности»^{15}.