Читать книгу - "Вендская Русь - Николай Васильевич Соколов"

– людей. Тем временем помощники верховного жреца уже привели быка, барана, борова и петуха, чтобы принести их в жертву.

Но прежде чем начать, Богомил подошел к божеству и, взяв у него из руки кубок, убедился, что вина в нем за год не сильно убавилось, о чем и сообщил радостно собравшимся людям. Это значило, что и следующий урожай обещает быть не хуже нынешнего.

– И все же нам следует как можно рачительнее распоряжаться божьими милостями, – предупредил нравоучительно верховный жрец. – Чтобы наша расточительность не прогневила Световита.

После этого он вылил к ногам статуи прошлогоднее вино и сразу же наполнил кубок свежим. Затем, отпив глоток, Богомил возвратил кубок в руку божества и приказал помощникам начать жертвоприношения. А сам, повернувшись к статуе бога и воздев к небу руки, восславил Световита и попросил у него милости для всех: прибавления добра и побед над врагами.

А тем временем младшие жрецы, закончив жертвоприношения, убрали убитых животных и вынесли огромный медовый пирог, поставив его между Богомилом и собравшимися людьми.

– Видно ли меня вам? – спросил тот собравшийся народ, подойдя к пирогу.

– Видно, видно! Вон макушка торчит! – раздались выкрики из толпы.

– Тогда желаю, чтобы на следующий год вы меня не увидели, – улыбнувшись, пожелал жрец и, отрезав от пирога большой кусок, отнес его на жертвенный камень, потемневший от крови.

– Прими и этот дар от твоих верных слуг, – склонившись в низком поклоне, попросил он Световита.

Вернувшись, Богомил предложил собравшемуся народу тоже отведать медового пирога. После чего служители храма Световита начали резать и раздавать куски всем желающим. Сам же верховный жрец наделял ими только знатных или известных ему людей, которые заранее отбирались. Получить из его рук пирог считалось особенно почетным.

– Что-то опять не видно посадников из городов торгового союза, да и купцов тоже, – пожаловался Богомил стоявшему рядом с ним Мстивою.

Невнимание к богу Световиту со стороны большинства купечества уже давно стало головной болью верховного жреца. Благосостояние святилища зависело от ежегодных подношений, но самое богатое сословие никак не желало делиться своими доходами.

– Я же предлагал ввести для всех обязательные приношения, – напомнил великий князь.

– Дар должен идти от души, а не по принуждению, – заявил упрямо Богомил. – Ладно, мы еще об этом поговорим.

Глава четвертая

Выздоровление Светослава затянулось, медленно заживали сломанные ребра. Да и рана на ноге, вроде не опасная, неожиданно загноилась и никак не хотела затягиваться. И все же через месяц юноша уже начал вставать и даже выходить на прогулки.

Именно на одной из них он случайно услышал, что о нем говорит Будимир, выставляя себя спасителем угодившего в засаду отряда. Причем Светославу в его рассказе отводилась в лучшем случае роль растерявшегося юнца. Но хуже было то, что, как позже выяснилось, многие ему поверили.

– Ты тоже считаешь, что я растерялся, угодив в засаду? – напрямую спросил Светослав навестившего его как-то Ратибора.

– Я так не думаю, – твердо заверил юношу воевода. – Но россказни этого негодяя уже дошли до Богомила, и тот даже поинтересовался, не ошибся ли я, назначив тебя старшим. После чего мне пришлось напомнить, что ты мой лучший ученик, а угодить в засаду может каждый.

– И что он?..

– Как я понял, старик на твоей стороне, но ему не нравится нездоровая обстановка в дружине, и верховный жрец приказал при первой же возможности избавиться от Будимира. А вот опровергнуть вздорные обвинения этого брехуна будет потруднее.

Ратибору было хорошо известно, что большинство отпрысков руской знати, служивших в дружине, недолюбливали Светослава. Для них он так и оставался чужаком, к тому же простолюдином. Ничего не изменилось и после назначения юноши десятником. И что с этим делать, воевода не знал.

– Ничего, справимся! – как можно увереннее произнес он.

Однако попытка приободрить сына побратима не удалась. Светослав не мог представить, как продолжит службу после таких обвинений. Хотя одно стало ему ясно уже сейчас – в лучшем случае он так и останется десятником на долгие годы.

– Я должен вызвать этого негодяя на поединок, – неожиданно заявил юноша. – И заставить его извиниться.

– Но поединки между дружинниками запрещены, – напомнил воевода. – Ты же понимаешь, что вначале тебе придется уйти со службы.

– Пускай, но этот мерзавец должен ответить за свои слова, – заупрямился Светослав.

– Вряд ли поединок что-либо изменит, – заметил с сомнением Ратибор, однако, хорошо зная характер юноши, даже не попытался его отговаривать. – Да и не станет он с тобой драться, сославшись на свою родовитость.

Такого же мнения придерживался и Трувор, когда приятель рассказал ему о своем решении. Но, в отличие от воеводы, он все-таки попробовал убедить товарища не торопиться с уходом из дружины.

– А как дальше служить, зная о постоянных усмешках и ухмылках за твоей спиной? Мы ведь для них так и остались чужими…

– Тогда хотя бы подожди до полного выздоровления, – попросил Трувор, почувствовав всю бесполезность приведенных им доводов.

Светослав и сам понимал, что вначале должен восстановить силы. Поэтому он последовал совету друга и полмесяца не напоминал воеводе о своем уходе. К тому же юноша не считал Будимира трусом, тем более что отказ от поединка поставил бы под вопрос и его пребывание в дружине Световита.

– Ты хорошо все обдумал? – поинтересовался Ратибор, когда юноша сообщил ему, что все же намерен оставить службу.

– В сложившихся обстоятельствах я не могу поступить иначе.

– Мне будет жаль с тобой расставаться, но я уважаю твое решение, – сказал огорченно воевода. – Чем собираешься заняться?

– Пока не думал, впереди поединок.

– Будимир тебе не соперник, даже если решится принять вызов, – заверил юношу побратим отца, еще раз пожалев, что теряет такого прекрасного мечника. – Так что пора задуматься, как жить дальше. Со своей стороны советую вступить в великокняжескую дружину. Ты ведь знаком с ее воеводой, моим братом Яромиром, так что сложностей не будет.

– Я и сам собирался первым делом съездить к нему, – признался Светослав, поблагодарив Ратибора за заботу. – Но у меня нет коня, а это одно из условий принятия на службу.

В дружине Световита покидавшие ее воины оставляли себе все оружие и снаряжение, стоимость которого вычиталась из их жалованья. Однако такое правило не распространялось на лошадей. Выкупить коня можно было только с разрешения воеводы и тиуна[31] святилища.

– Хорошо, я постараюсь решить вопрос с конем, – пообещал ему побратим отца. – А с вызовом пока не торопись. Мне надо доложить обо всем Богомилу.

Вопросы с простыми дружинниками воевода имел право решать сам, но назначение или снятие с должностей командиров было прерогативой верховного жреца. К тому