Читать книгу - "Разрушенная судьба. История мира глазами мусульман - Тамим Ансари"

Первые цивилизации возникли на берегах больших, медленно текущих рек, склонных к ежегодным разливам. Долина Хуанхэ в Китае, долина Инда в Индии^[3], долина Нила в Африке – вот места, где около шести тысяч лет назад кочевые охотники и собиратели впервые осели, построили деревни и стали земледельцами.

Быть может, наиболее динамичной «чашкой Петри» ранней человеческой культуры стал плодородный клин земли между Тигром и Евфратом, известный как Месопотамия – название, означающее «Междуречье». Странным образом, эта узкая полоска земли между двумя реками в наше время рассекает почти пополам современный Ирак. Когда мы говорим о «плодородном полумесяце» как «колыбели цивилизации», речь идет об Ираке – отсюда все началось.

От других колыбелей человеческой культуры Месопотамию отделяет одна ключевая географическая черта. Две реки, давшие ей имя, протекают по плоской равнине, открытой со всех сторон. География не предлагает живущим здесь людям естественного укрытия – в отличие, например, от долины Нила, которая с восточной стороны ограничена болотами, с западной – непроходимой Сахарой, а с севера – скалистыми утесами. География создала Египет как единую территорию, однако и снизила его контакты с другими культурами, погрузив в своего рода застой.

Не то в Месопотамии. Здесь с ранних времен установился паттерн, повторявшийся много раз на протяжении тысячи с лишним лет: сложная борьба между кочевниками и обитателями городов, которые постепенно распространялись и создавали империи. Паттерн этот выглядел примерно так.

Оседлые крестьяне строят ирригационные системы, которые поддерживают процветающие деревни и города. Со временем какой-нибудь отважный воин или умелый жрец-организатор (или тот и другой вместе) приводит несколько таких городских центров под свою власть и создает более крупное политическое образование – конфедерацию, царство или империю. Затем является племя грабителей-кочевников, побеждает царя, захватывает всё его достояние, заодно расширяет свою империю. Проходит время: суровые кочевники смягчаются, оседают в городах, превращаются в изнеженных любителей роскоши – точно таких, как те, кого они завоевали; в этот момент появляется новое кочевое племя, завоевывает их и присоединяет к своей империи.

Завоевание, консолидация, расширение, вырождение, завоевание – вот эта схема. Описал ее в XIV веке великий мусульманский историк Ибн Хальдун, основываясь на наблюдениях над миром, в котором жил. Ибн Хальдун чувствовал, что в этом паттерне ему открылся глубинный пульс истории.

В любой момент времени этот процесс идет более чем в одном месте: одна империя развивается здесь, другая расширяется там, наконец они сталкиваются друг с другом, начинается борьба, и одна завоевывает другую, положив начало единой новой, более крупной империи.

Примерно пятьдесят пять веков назад десяток или около того городов на Евфрате объединились в единую сеть, названную Шумер. Здесь были изобретены письменность, колесо, телега, гончарный круг и ранняя система счисления. Затем Шумер завоевали аккадцы, народ погрубее с верховьев реки. Их вождь Саргон – первый в истории завоеватель, известный по имени – судя по всем сообщениям, был человеком жестоким и волевым, из тех, кто «сам себя сделал»: при рождении он был беден и никому не известен, но оставил записи о своих деяниях на глиняных табличках, покрытых клинописью. Деяния его описаны там скупо и довольно однообразно: «Поднялся такой-то – и я сокрушил его; поднялся сякой-то – я и его сокрушил».

Саргон довел свои войска до морского берега, где они омыли свои копья в море, а затем сказал: «Всякий царь, который захочет назвать себя равным мне, пусть дойдет туда же, куда я дошел!» – или, говоря попросту: «Посмотрим, сможет ли кто-нибудь другой завоевать столько же, сколько я!»^[4] Его империя была меньше штата Нью-Джерси.

Со временем новая волна грабителей-кочевников спустилась с нагорий и завоевала Аккад; их завоевали другие, а тех третьи – гутии, касситы, хурриты, амореи – снова и снова повторялся всё тот же паттерн. Присмотревшись внимательно, мы видим, как новые правители сменяют один другого практически на одной и той же территории – и все же эта территория постоянно расширяется.

Амореи совершили в этом цикле решающий шаг: выстроили знаменитый город Вавилон и из этой столицы стали править (первой) Вавилонской империей. Вавилоняне уступили ассирийцам, которые правили из еще более крупного и величественного города Ниневии. Их империя простиралась от Ирака до Египта: представьте себе, какой огромной казалась эта территория во времена, когда у людей не было транспорта быстрее лошади! Ассирийцы получили в истории дурную репутацию безжалостных тиранов. Трудно сказать, действительно ли они были хуже прочих, однако они начали практиковать стратегию, в XX веке печально прославленную Сталиным: срывали с места целые народы и переселяли их на чужие земли, исходя из мысли, что люди, потерявшие свои дома, отрезанные от привычных ресурсов, живущие среди чужеземцев, будут в таком смятении и так несчастны, что не смогут поднять восстание.

Это сработало на некоторое время, но не навсегда. Наконец ассирийцы пали под ударами одного из завоеванных народов, халдеев; те заново отстроили Вавилон и обеспечили себе почетное место в истории своими интеллектуальными достижениями в астрономии, медицине и математике. Они использовали двенадцатеричную систему счисления (в отличие от нашей десятеричной) и стали первопроходцами в измерении и делении времени: поэтому в нашем году двенадцать месяцев, в часе – шестьдесят (пять раз по двенадцать) минут, а в минуте шестьдесят секунд. Они также были прекрасными планировщиками городов и архитекторами: халдейский царь построил в Вавилоне Висячие сады, которые древние называли одним из семи чудес света.