Читать книгу - "Ошибка императора. Война - Виталий Надыршин"

И, словно отгоняя назойливую муху, француз небрежно махнул рукой.

– Остаётесь вы, господин посол, – Россия! Великобритания не потерпит равных, а тем более сильных, рядом с собой.

Наполеон замолчал. Его глаза под нахмуренными бровями смотрели на посла пристально и с некоторым недоумением.

«Господи, какие же тупые эти русские… Какая ещё нужна весомая причина для моей встречи с их императором?» – мысленно удивлялся он.

– Вынужден с вами согласиться, сударь. Не зря Великобритания не вошла в «Священный союз»^[8]. Снаружи его легче развалить: недовольство масс, революции, кризисы в Европе – конечно, дело рук англичан… Они всё делают, чтобы лишить мою страну европейской поддержки. Однако надеюсь, у них хватит ума не строить так нагло козни в отношении России, – произнёс Бруннов.

Затем, словно вспомнив о просьбе Наполеона, добавил:

– Ну, посетить Россию, сударь, – милости просим. Никто вам мешать не будет… А вот личная встреча с государем… Вопрос далеко не простой. Вы – лицо частное, к тому же… Ну, вы понимаете, о чём я говорю. Но я обязательно отправлю ваше послание господину Орлову наипервейшей оказией. Не сомневайтесь, сударь! Тем более, эта оказия будет через два дня на корабле, на котором мой племянник Антон отбывает в Санкт-Петербург.

Наполеон расстегнул верхние пуговицы фрака, вытащил из внутреннего кармана письмо и, помахав им в воздухе, словно ещё раздумывая, решительно положил конверт на стол.

Не сговариваясь, мужчины сделали по глотку грога и, посмаковав напиток, допили уже остывший кофе.

Поговорив ещё некоторое время, гость заторопился. Церемонно раскланявшись с хозяином и его родственником, Шарль-Луи Наполеон покинул дом русского посла.

Филипп Иванович подошёл к окну. Дождь продолжал моросить. В свете уличного фонаря он разглядел, как задрапированный в длинный плащ с пелериной, в глубоко надвинутой шляпе с узкими полями визитёр усаживается в чёрный неприметный кэб. Возница услужливо подал пассажиру руку.

Мимо кареты в это время не спеша прогуливался прохожий.

«Странно, – отметил Филипп Иванович, – без зонта».

На мгновение прохожий остановился возле кэба и затем неспешной походкой продолжил свой путь.

А Шарль-Луи перед тем, как окончательно нырнуть внутрь салона, бросил взгляд на окно. На какую-то долю секунды взгляды недавних собеседников встретились. В свете уличного фонаря посол разглядел на лице француза явно недобрую усмешку.

«К чему бы это? – удивился он. – Да нет, показалось…Что может замышлять неудавшийся политик с тюремным сроком… Пусть и Наполеон…» – успокоил себя Филипп Иванович.

Кэб тронулся, затарахтели колеса, дробно застучали копыта лошадей по мостовой, и вскоре странный визитёр скрылся за пеленой мелкого дождика.

– Франция меня не сильно беспокоит. Отношения у нас с ней неплохие. С королевой английской после недавнего визита государя тоже вроде бы… А вот с правительством её величества не всё так просто… Англия есть Англия, Антоша, – продолжая разглядывать сквозь окно улицу, нравоучительно заговорил Филипп Иванович.

– Интересный народ – англичане, Антон. Как нация они образовались из германских племён англов, саксов, фризов и ютов, и в своё время все вместе ассимилировали местное население – кельтов. Свою лепту, конечно, внесли скандинавы и норманны. В общем, получилась весьма гремучая смесь. А потом англы, саксы и норманны довольно скоро слились в единый народ. И нация, надо признать, получилась предприимчивая и наглая: живенько нахватала колоний и там расселилась. Америка, Канада, Австралия, Новая Зеландия и, конечно, Индия… Богатства рекой текут сюда, в Лондон. Отсюда и могущество англосаксов, и огромный флот, и влияние в мире…

– Да нам-то тоже грех жаловаться, Филипп Иванович. И мы вроде не бедные. Вон сколько землицы у нас.

– Что верно, то верно!

Филипп Иванович отошёл от окна и сел в кресло.

– Ма-лю-се-нь-кое только уточнение, Антоша: у нас нет колоний. Мы, в отличие от англосаксов, не грабим территории, что под скипетром российским находятся, а живём единой жизнью и с ними, и со всеми народностями. Бриты не прочь и у нас откусить землицы, им только дай послабление… Ухо востро с ними держать надобно.

– Напасть, что ли, на нас могут? Да нешто такое возможно, Филипп Иванович?

– Всё возможно, Антон. Я не перестаю удивляться, как удается кучке развратных английских аристократов на этом ничтожном островке строить козни против всего мира? – с раздражением произнёс Филипп Иванович.

И тут же с ещё большим недовольством добавил:

– Всюду этот Палмерстон нос свой суёт. И не стесняется, поганец, заявлять в парламенте: где бы, мол, в мире ни оказался британец, он может сделать все что угодно, ибо за ним – Англия, а за ней – мощь королевского флота. Вот потому-то чванливые аристократы Туманного Альбиона так нагло провоцируют в Европе революции. Тьфу…

– Теперь этот странный визит француза… – сочувственно произнёс родственник. – Интересно, разрешат ему встречу с нашим императором? Ежели что, этот родственник Наполеона и к англичанам может обратиться за поддержкой.

– Не думаю. Между Англией и Францией – вековая вражда за те же колонии. И потом, англичане – смертельные враги его дяди, Наполеона I. Вряд ли французы пойдут на сближение с ними в ближайшие десятилетия… И хотя их монархи обменялись обоюдными визитами, пустое всё это: истеблишмент обеих стран во главе с правительствами терпеть не могут друг друга. Правда, не скрою, меня несколько встревожило посещение в тюрьме Шарля Наполеона лордом Малмсбери^[9], о чём скромно умолчал наш сегодняшний визитёр. И потом… этот неожиданный побег француза из тюрьмы после рандеву с англичанином… И это за год до его освобождения?!.. Не англичане ли помогли?.. Хотят наладить отношения между собой? Вряд ли, конечно… Однако сие не может не настораживать.

Посол помолчал и добавил:

– И всё же я не вижу причин для сближения этих стран. Нет, не вижу… – Он тяжело вздохнул и как-то не совсем уверенно произнёс: – Вряд ли, Антон, я буду рекомендовать Петербургу рандеву нашего императора с беглым арестантом. Не думаю, что этот Наполеон будет полезен нам. Какой из него теперь политический деятель?.. Но решать сие в столице есть кому. К тому же моему шефу Карлу Васильевичу пиши не пиши, а всё равно он выскажет удобное для государя мнение. Зачем раздражать царя-батюшку?.. Потому-то столько лет канцлер и сидит на своем месте.

Затем Филипп Иванович подошёл к камину, взял каминную кочергу изящной работы и, похлопывая ею угли, произнёс: