Читать книгу - "Краткая история Франции - Джон Джулиус Норвич"

Эти времена называют «темными веками», и во Франции они были поистине темными. Проблески света исходили лишь от церкви, которая, в отличие от государства, оставалась твердой и хорошо организованной. К тому моменту церковная иерархия с епископом в каждой епархии и добросовестным, хоть в основном и непросвещенным, духовенством полностью сложилась. Одновременно, благодаря пожертвованиям верующих и эффективному сбору церковной десятины, неуклонно росла материальная база церкви, а также ее сила: каждый правитель очень хорошо знал, что находится под постоянной угрозой отлучения от церкви, что приговорит не только его самого, но и всех его подданных. Монастыри тоже начали заявлять о себе. Они уже давно процветали на востоке, где существовал только один монашеский орден – базилианский, но базилиане были в основном молитвенниками и отшельниками. Святой Бенедикт, отец западного монашества VI в., руководствовался другими принципами. Облаченные в черные одежды бенедиктинцы являлись в полном смысле слова общиной, построенной на абсолютном послушании и тяжелом физическом труде, преимущественно сельскохозяйственном. Однако они также находили время заниматься наукой, переписывать книги (что особенно было важно в период до появления книгопечатания) и в целом поддерживали искру образованности и гуманизма в суровом унылом мире, в котором им приходилось жить.

А затем появились мусульмане. В 633 г. (всего через год после смерти Пророка) они двинулись из Аравии. Скорость их наступления изумляет. В течение тридцати лет мавры захватили не только Сирию и Палестину, но и значительную территорию Персидской империи, Афганистан и часть Пенджаба. Затем они обратили свое внимание на Запад. Константинополь казался слишком крепким орешком, поэтому арабы повернули налево и устремились вдоль берегов Северной Африки. Там их движение замедлилось; они достигли Атлантики только к концу века, а стали готовы пересечь Гибралтарский пролив, чтобы хлынуть в Испанию, лишь в 711 г. Однако к 732 г. (меньше чем через 100 лет после выхода из родной пустыни) арабы уже перешли Пиренеи и, по преданию, продвинулись до самого Тура, где, всего в 150 милях [ок. 241 км] от Парижа, их наконец в сражении остановил франкский майордом Карл Мартелл. Эта битва вдохновила английского историка XVIII в. Эдварда (Эдуарда) Гиббона на один из его самых знаменитых полетов фантазии:

Победоносное продвижение продлилось на тысячу миль от мыса Гибралтар до берегов Луары. Повторение перехода на такое же расстояние доставило бы сарацин к границам Польши и нагорью Шотландии, а преодолеть Рейн не сложнее, чем Нил или Евфрат, и арабский флот, скорее всего, без морского сражения вошел бы в устье Темзы. Тогда бы, наверное, в школах Оксфорда преподавали толкование Корана, и ученики раскрывали бы окружающим святость и истину Откровений Магомета.

Современные историки быстренько укажут, что о битве при Туре почти не упоминают арабские источники того времени, а если и упоминают, то только как о незначительном эпизоде. Арабские авторы свидетельствуют, что войска, с которыми столкнулся Карл Мартелл, составляли всего лишь передовой отряд и шли, по всей вероятности, в сотне миль впереди основной армии, а так называемая битва была не более чем затянувшейся стычкой. Как было на самом деле, мы никогда не узнаем наверняка. Однако для нас важнее сама фигура Карла Мартелла. В течение VII и VIII вв. короли из рода Меровингов настолько впали в праздность и распутство, что практически прекратили править. Реальная власть теперь возлагалась на старшего сановника дворца – палатного мэра, или майордома. Ко времени, о котором мы говорим, эта должность стала наследственной, и ее занимали члены рода Пипина. Карл Мартелл (его прозвище в переводе с латинского означает «молот») унаследовал отцу в 715 г. и де-факто управлял Францией четверть века, пока ему на смену не пришел его сын Пипин III Короткий, а с ним и конец династии Меровингов. В 751 г. Пипин отправил последнего короля из рода Меровингов Хильдерика III в монастырь, а в следующем году короновался сам при поддержке папы римского. Таким образом он положил начало новой династии на франкском престоле – династии Каролингов, названной так по имени его отца Карла.

Пипин, несомненно, был самым значительным европейским правителем своего времени, однако ему было суждено остаться в тени своего еще более славного сына Карла, известного как Карл Великий. Карл вступил на престол после смерти Пипина в 768 г. Благодаря его могучему телосложению, энергии, здоровью и физической силе (имел пять законных жен и четыре дополнительные супруги), а также непритязательности в быту (обычно носил простую одежду, как у его подданных, – полотняную тунику, красные штаны и обмотки) Карлу Великому предстояло стать поистине легендарной личностью. Его власть распространилась далеко за прежние пределы Франкского государства. В 774 г. Карл захватил Павию и объявил себя королем лангобардов, затем, возвратившись в Германию, подчинил себе язычников-саксов и всех обратил в христианство, прежде чем переходить к завоеванию уже христианской Баварии. Вторжение в Испанию было менее успешным, хотя оно и вдохновило народ на создание первой великой эпической поэмы Западной Европы – «Песни о Роланде», а вот следующая кампания Карла против аваров на территории современных Венгрии и Северной Австрии привела к уничтожению Аварского каганата как независимого государства, и земли перешли под управление Карла. Таким образом, за жизнь всего одного поколения Карл Великий превратил королевство франков из одного из многих «полуплеменных» европейских государств в единое политическое образование огромного размера, не имевшее себе равных со времен Римской империи.

И делал он это (по крайней мере, основное время) при горячей поддержке папства. Прошло почти полстолетия с тех пор, как папа Стефан II перебрался через Альпы, чтобы просить защиты от лангобардов у отца Карла Пипина. Сам Карл совершил государственный визит в Рим в 774 г. Тогда его, молодого человека тридцати двух лет, тепло принял папа Адриан I, и, глубоко впечатленный всем увиденным, Карл подтвердил дарственную своего отца на ту часть территории Центральной Италии, которая составляла ядро Папского государства. А в 800 г. он приехал снова, на этот раз по более серьезному делу. Лев III, сразу после избрания папой римским четырьмя годами ранее, стал жертвой постоянных козней со стороны группы молодых римских дворян, которые были решительно настроены его сместить. 25 апреля на Льва III напали на улице и жестоко избили, только счастливый случай помог друзьям папы спасти его от гибели и доставить для выздоровления ко двору Карла в Падерборн. Несколько месяцев спустя Лев III под защитой франков возвратился в Рим, но тут противники обвинили его в тяжких преступлениях, включая торговлю церковными должностями, лжесвидетельство и прелюбодеяние.

Но кто, однако, мог вершить суд над папой римским? Кто имел право осудить наместника Христа на земле? В обычных обстоятельствах можно было бы сказать, что это император Константинополя, но трон Восточной Римской империи в тот момент занимала женщина, императрица Ирина. Тот факт, что Ирина ослепила и лишила жизни собственного сына, мало значил и для Льва, и для Карла – было достаточно того, что она женщина. Женский род считался неспособным править, и древняя салическая традиция не допускала подобного. Таким образом, для Западной Европы императорский трон оставался свободным.