Читать книгу - "Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров"

1

День 25 апреля выдался для обоих собеседников особенно приметным. Военный министр Стимсон был готов к этому докладу с начала месяца, но скоропостижная смерть президента Рузвельта смешала графики контактов высших должностных лиц страны. И вот, наконец он в Овальном кабинете. Стимсон не скрывал возбуждения и высказался патетически:

— Господин президент, отныне атомный проект не вызывает сомнений. В начале июля генерал Гровс^[48] планирует осуществить испытательный взрыв, а спустя месяц специальная бомба будет готова к использованию в боевых условиях. Отныне я распорядился, чтобы Гровс еженедельно докладывал мне о ходе работ по проекту.

— Ваше сообщение, Генри, весьма кстати. Как и президент Рузвельт, я продолжаю подготовку к новой встрече глав союзных государств, и атомный фактор должен занять достойное место в моих переговорах с русскими. Вы, надеюсь, понимаете, что они будут непростыми.

— Бомба вызовет революционные изменения в ведении войны и непременно окажет решающее влияние на отношения Соединённых Штатов с другими странами. Но это не моя сфера деятельности, господин президент, и я не намерен в неё вторгаться. Я лишь констатирую точки соприкосновения этих близких направлений нашей повседневной работы.

Президента Трумэна интересовала больше как раз практическая сторона важнейшей проблемы:

— А что делается, Генри, чтобы наяву осуществить атомный взрыв, скажем, против Японии?

Военный министр был готов ответить и на этот вопрос:

— Боевые экипажи 509-й авиагруппы 20-й воздушной армии уже свыше двух месяцев проводят тренировочные полёты над океаном с макетами двух атомных бомб. Так что, господин президент, подготовка ведётся параллельными курсами, чтобы приблизить практический результат.

Президент Трумэн откинулся к спинке высокого кресла, скрестил руки перед собой:

— Разумеется, это происходит где-то вдали от Штатов? Мало ли что может произойти, Генри.

— Да, господин президент. Соблюдены всё предосторожности. Наша ударная авиагруппа именно в эти дни перебазируется на остров Тиниан, чуть севернее Гуама, чтобы с его авиабазы и вести в дальнейшем боевую работу против Японии. По докладу генерала Донована^[49] на острове имеется приличная взлётно-посадочная полоса и удобная морская гавань, позволяющая осуществлять подвоз всевозможных грузов. Всё её сооружения надёжно прикрыты с воздуха. Это также немаловажный фактор.

Президент Трумэн сделал короткую запись на листе бумаги и поставил следующий вопрос:

— Надеюсь туда уже переброшены специалисты генерала Гровса, Генри?

— Нет, господин президент. Ещё нет. Первый отряд технических специалистов из лаборатории Лос-Аламоса планируется переправить на Тиниан в середине мая. Пока там они совершенно не нужны.

В заключение продолжительной встречи президент Трумэн выразил военному министру признательность за интересный доклад и пожелание как можно чаще, хотя бы раз в неделю, информировать его о ходе заключительных работ по «Манхэттенскому проекту»^[50].

Через два дня после встречи президента Трумэна и военного министра Стимсона, по инициативе последнего, был создан специальный комитет для выбора конкретных объектов атомной бомбардировки, в который вошли три представителя военно-воздушных сил и четыре— «Манхэттенского проекта». 2 мая комитет предложил, а генерал Гровс утвердил в качестве первых возможных целей четыре японских города — Хиросиму, Кокуру, Ниигату и Киото. Президент Трумэн согласился с этим предложением. Эти города с сего числа по распоряжение командующего ВВС генерала Арнольда уже не подвергались усиленным воздушным бомбардировкам, чтобы получить наглядное представление о результатах атомного удара.

Вечером 2 мая, по совету Стимсона, президент Трумэн учредил Временный комитет для подготовки рекомендаций по вопросу, следует ли использовать атомную бомбу. И сразу после этого акта сделал симптоматичную запись в своём дневнике: «Пусть в этом отношении не будет никакой ошибки. Я рассматриваю атомную бомбу как военное оружие и никогда не усомнюсь, что оно должно быть использовано по назначению».

Сходного мнения придерживался и Временный комитет. У его членов были расхождения лишь по поводу деталей нанесения удара, каким именно образом надлежит применить атомную бомбу, чтобы произвести наибольший психологический эффект. 1 июня, по предложению Бирнса, Временный комитет принял решение: «Бомбу следует использовать как можно скорее против Японии. Её следует сбросить на военный завод, окружённый жилыми массивами для рабочих, и без предварительного предупреждения». Эту рекомендацию в тот же день утвердил президент Трумэн.

Воспалённое воображение высших американских политических стратегов всё больше подвигало их к нарушению согласованных ранее союзнических обязательств. Появились предложения проигнорировать Ялтинское соглашение о совместных военных действиях против Японии. Помощник военного министра Макклой на совещании высших военачальников в Белом доме 18 июня прямо заявил, что атомную бомбу следует рассматривать с точки зрения, нуждаются ли Соединённые Штаты в помощи России для разгрома Японии.

Внутренне президент Трумэн был солидарен с мнением Макклоя, но атомная бомба ещё не прошла полигонные испытания и никто не был абсолютно уверен в том, что она непременно взорвётся, Поэтому, по предложению начальника штаба армии генерала Маршалла, было принято компромиссное решение — на Потсдамской конференции получить лично от председателя Совнаркома СССР И. В. Сталина подтверждение о вступлении Советского Союза в войну против Японии, в оговорённые в Ялте сроки. Это было всё же надёжней.

Между тем попытки сорвать вступление Советского Союза в войну против Японии, или хотя бы отсрочить это вступление на неопределённое время, продолжались. По предложению заместителя госсекретаря Грю эту задачу в какой-то степени могла выполнить затяжка советско-китайских переговоров в свете реализации Ялтинских договорённостей. Советскому Союзу предстояло получить согласие генералиссимуса Чан Кайши в отношении интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением его преимущественных интересов в этом порту, а также по восстановлению аренды Порт-Артура как военно-морской базы СССР. Предстояло достигнуть соглашения о совместной эксплуатации Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог на началах организации смешанного Советско-Китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза и сохранением за Китаем полного суверенитета. Считалось, что соглашение с Чан Кайши и определит конкретную дату вступления Советского Союза в войну с Японией.