Читать книгу - "Трагедия Цусимы - Владимир Семенов"

В статуте ордена Св. Георгия весьма определенно сказано, что им награждается тот, кто, прорвавшись сквозь линии неприятеля, доставит главнокомандующему важные сведения. Вряд ли сведения, которые доставлял «Лейтенант Бураков», были неважными; вряд ли он занимался перевозкой дружеской корреспонденции, не имеющей большого значения… Таким образом, дважды был выполнен им подвиг, указанный статутом. И однако командир его получил из рук адмирала Витгефта только Владимира 4-й ст. с мечами, да и то с пояснением значительности этой награды, которую надо еще оправдать дальнейшей службой… А между тем по приказам все мы хорошо знали о том дожде боевых отличий, который сыпался на лиц, непосредственное участие которых в делах против неприятеля было более чем сомнительно…

20, 21 и 22 июня, ежедневно, с утра «Новик», канонерки и миноносцы, с тралами впереди, ходили обстреливать берег между бухтами Лунвантан и Сикау. На случай, если бы им вздумали помешать японские крейсера, весь наш крейсерский отряд держался под парами в полной готовности немедленно идти на выручку. Однако же услуги наши ни разу не потребовались. Почему-то неприятельский флот даже не пробовал отогнать наш слабый отряд, причинявший серьезные затруднения его сухопутным войскам и много способствовавший их, хотя и кратковременному, отступлению.

Вечером 22 июня при возвращении «Новика», канонерок и миноносцев с береговых батарей им кричали «ура!», играли встречу.

Три дня ненастья, исключавшего всякую возможность каких-либо активных действий, а затем мы опять зашевелились. 25 июня — новый поход канонерок и миноносцев против левого фланга японцев. Дежурным стоял «Аскольд», но, кроме того, на всякий случай выслали на рейд еще и «Диану».

На горизонте в расстоянии около 10 миль смутно вырисовывались силуэты трех судов — кажется, «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидате», — ничего не предпринимавших для того, чтобы помешать «работе» наших. Только отряд миноносцев около 3 ч. дня сблизился с ними и завязал артиллерийскую перестрелку, да и тот, встреченный огнем канонерок, поспешил удалиться. Тем временем пароход «Богатырь», приспособленный под минный транспорт («Амур», стоя в доке, еще чинил свою пробоину), ставил заграждения в бухте Тахэ.

С крейсера на его работу посматривали косо…

— Если забрасывают минами Тахэ, значит, подготовляют отступление с Лунвантанских высот, а значит — и с Зеленых гор, и с Волчьих гор… Дрянь дело — осада вплотную! — сумрачно переговаривались между собой офицеры.

26 июня — большой выход: «Новик», миноносцы, все крейсера 1-го ранга и даже «Полтава». В 9 ч. 20 мин. утра, выстроившись торжественной процессией, с тралящим караваном впереди, тронулись в путь к Лунвантану. На горизонте, так далеко, что опознать трудно, виднелись какие-то большие суда, а ближе — отряды миноносцев. Последние пытались было напасть на тралящий караван, но под огнем крейсеров быстро, врассыпную, бросились наутек. Подойдя к назначенному месту, «Полтава» стала на якорь в восточной части бухты Тахэ; крейсера продвинулись за Лунвантан, но не пошли дальше, так как здесь по ночам с одинаковым усердием ставили мины и наши, и японцы, а миноносцы выскочили вперед, почти до Сикау. Около 2 ч. дня начали обстреливать фланговым огнем японские сухопутные позиции. Стрельба корректировалась с берега, откуда нам семафором сообщали, как ложатся наши снаряды.

Неприятель забеспокоился. Его суда, раньше чуть видные на горизонте, приблизились на дистанцию 55 кабельтовых и завязали с нами перестрелку. Это оказались — «Мацусима», «Ицукусима», «Хасидате» и отряд канонерок и миноносцев. Подойти ближе, видимо, не решались. Казалось, что которому-то из крейсеров «Баян» удачно закатил в корму своим 8-дюймовым снарядом; были и другие попадания… По крайней мере, очень скоро они ретировались на дистанцию 7–8 миль. «Богатырь» опять орудовал в бухте Тахэ, забрасывая ее минами…

Невольно являлось подозрение, что весь «большой выход» предпринят с единственной целью — прикрыть эту операцию…

Плохой признак! Но были и другие, еще хуже… Из арсеналов крепости приняли винтовки на всю команду (по штату, на кораблях вооружены винтовками только матросы и строевые квартирмейстеры; специалисты — комендоры, гальванеры, минеры, рулевые, сигнальщики — снабжены револьверами, а машинисты и кочегары вовсе не имеют оружия.) и всех, до писарей и кочегаров включительно, обучали ружейным приемам, стрельбе и штыковому бою. Согласно существовавшим положениям, размер судового десанта определялся условием, чтобы при свозе его на берег корабль мог идти полным ходом и действовать всей артиллерией одного борта, т. е. — машинная команда и специалисты всех родов на своих местах, а из числа простых матросов налицо половина. Для Артурской эскадры, явно готовившейся совместно с гарнизоном крепости к долговременной тесной осаде, были объявлены новые правила. По сигналу — «свезти десант» — свозилась на берег вся строевая команда и половинное число офицеров, а по сигналу — «свезти резерв» — съезжали и все прочие. На корабле оставались только старшие специалисты — офицеры и нижние чины — числом около 40, задачей которых было по мере возможности действовать судовой артиллерией, а в критический момент уничтожить корабль, чтобы он не достался в руки победоносного неприятеля… Печальные перспективы!..