Читать книгу - "Все о Москве - Владимир Гиляровский"

Несколько стихотворений у меня сохранилось; вот стихотворение Аполлона Майкова:

Вы – ответственный редактор

«Русской мысли» – важный пост!

В жизни – мысль великий фактор,

В ней народов мощь и рост,

Но она – что конь упрямый:

Нужен верный ездовой,

Чтоб он ровно шел и прямо,

Не мечася, как шальной.

Русский дух им должен править:

Есть у вас он, то легко

Вам журнал свой и прославить,

И поставить высоко.

Переводчик Петр Вейнберг оставил такой автограф:

НАШИМ ВРАГАМ

Оставьте нас! В шипящей злости

Вы нам и жалки и смешны.

Оставьте, вы не в пору гости

На светлом празднике весны.

Напрасно бьете вы тревогу,

Стараясь ужас пробудить, —

Для нас открытую дорогу

Не вам, не вам загородить!

Оставьте нас! Когда весною,

В сиянье первой красоты,

Откроет с силой молодою

Могучий дуб свои листы, —

Тогда ничто его свободы

И свежих сил не сокрушит —

Под грозным вихрем непогоды

Неколебимо он стоит,

Удары смело переносит,

Растет и крепнет по часам

И гордо голову возносит

К своим заветным небесам.

С. В. Максимов писал в альбом:

«Припоминается мне такой случай: И. С. Тургенев любил разбираться в почерках, отгадывая по их разнообразию не столько состояние в данный момент духа писавшего, сколько вообще личный характер и душевные свойства его. В тот день он получил из-за границы какую-то немецкую книгу с приложением автографов Гете и Шиллера.

Сравнивая почерки обоих, Иван Сергеевич обратил внимание на их резкую разницу: один писал разгонисто, видимо, не только не жалел бумаги, но даже как будто бы формат стеснял его, задерживая быстроту нарождавшейся мысли, когда и перо едва поспевало за их полетом:

«Ему в державу тесны миры!»

Другой усердно нанизывал буквы, как бисер, сближал строки и даже заполнял текстом не только поля, но и пробелы междустрочий.

«И веревочку подай!» – шутливо замечал наш поэт и серьезно доказывал, что в последнем он явно видит бережливость немца в противоположность первому (очевидно, и по почерку), сбросившему с себя путы национального характера, как всемирный гений.

Случайная мысль на тот раз дала нашему великому учителю литературного языка провести художественную, мастерскую параллель вроде той, о которой далеко раньше шутливо намекал он в «Хоре и Калиныче» и которую критически разработал впоследствии в «Гамлете» и «Дон-Кихоте».

Имелось в альбоме стихотворение Я. П. Полонского.

Отчего это, братцы, и голос есть,

Да негромко поет, обрывается?

Отчего это, братцы, и песня есть,

Да наводит тоску, словно мается?

Где та сила, та грудь богатырская,

Что певала под гусли звончатые

На пирах, в теремах, перед боем в шатрах?

Народится ли вновь на святой Руси

Та живая душа, тот великий дух,

Чтоб от моря до моря, по всем степям,

Вдоль широкой реки, в глубине лесной

По проселкам, по селам, по всем городам

Пронеслась эта песня, как божий гром,

И чтоб вся-то Русь православная,

Откликаючись, встрепенулася!

Д. Н. Мамин-Сибиряк написал В. М. Лаврову свои впечатления:

«Тридцать лет тому назад я принес в редакцию «Русской мысли» свою первую статью, которая и была напечатана в 1882 году («Старатели»).

Это была, кажется, вообще первая статья, напечатанная мною в толстом журнале. Затем я сотрудничаю в «Русской мысли» четырнадцатый год и могу засвидетельствовать замечательный факт, именно, что Вукол Михайлович Лавров всегда одинаков – когда журнал был в тяжелых обстоятельствах и когда достиг успеха, когда к нему является начинающий автор и когда автор с именем».

Написал в альбом стихотворение и И. А. Бунин:

На высоте, на снеговой вершине,

Я вырезал стальным клинком сонет.

Проходят дни. Быть может, и доныне

Снега хранят мой одинокий след.

На высоте, где небеса так сини,

Где радостно сияет зимний свет,

Глядело только солнце, как стилет

Чертил мой стих на изумрудной льдине.

И весело мне думать, что поэт

Меня поймет. Пусть никогда в долине

Его толпы не радует привет!

На высоте, где небеса так сини,

Я вырезал в полдневный час сонет

Лишь для того, кто на вершине…

А. П. Чехов часто бывал у профессора политической экономии И. И. Иванюкова, которого близко знал В. М. Лавров.

После одного из таких посещений Антон Павлович написал в альбом В. М. Лаврову:

«Я ночевал у И. И. Иванюкова, в квартире В. М. Соболевского, и проспал до 12 часов дня, что подписом удостоверяю. Антон Чехов».

«Любовь – высший дар, высшее чувство человека! – пишет Д. В. Григорович. – Обращено это чувство к отечеству, к общественной пользе, к отдельной личности – оно далеко оставляет за собой все, что обыкновенно служит двигателем в нашей жизни. Все наши цели и мудрствования, и так называемые дела, тщеславные стремления, карьера и т. д.,– все это, если взять в расчет не вечность, но только нашу коротенькую жизнь, – все это не стоит, в сущности, того, чтобы колотиться, биться, огорчаться или радоваться, как это делаем мы! На свете есть одно настоящее чувство, которым стоит серьезно заниматься, – это любовь. Для любви, для нее одной, стоит рождаться на свет, и прискорбно умирать потому только, что приходится расстаться с нею и нет больше надежды испытать ее снова».

Интересной подробностью альбома было еще и то, что в нем имелись стихотворения людей, не писавших обычно стихами.

Среди таких стихотворений имелись – артиста А. И. Сумбатова-Южина:

Солнце жаркими лучами

Грудь Кавказа целовало,

И под страстными огнями

Все цвело и ликовало.

Лишь старик Казбек угрюмый

Этой ласке не поддался

И один с своею думой

Под снегами оставался.

Из-за ласки лицемерной

Не хотел менять одежды

И сменить свой холод верный

На весенние надежды.

В. А. Гольцев написал:

Нас мгла и тревоги встречали,

Порой заграждая нам путь.

Хотелось нередко в печали

Свободною грудью вздохнуть.

Но дни проходили чредою,

Все мрак и все злоба вокруг —