Читать книгу - "Золото Югры - Владимир Дегтярев"

– Вот, ватаман, выпей, – подал кружку Сенька, – выпей и подумай: куда они с твоим золотом здесь пойдут? Кому оно нужно? Что здесь нужно в виде денег, то есть – жратвы, так того у нас в трюме навалом. А золото здесь… тьфу и растереть. Как нам на Москве пробка от бочки…

– На эскимосов местных напорются или на ненцев… не знаю, кто нынче здесь кочует, – стал пояснять Хлыст, – а те чужих не любят. Ножи заберут, самих – зарежут… Этими же ножами.

В трюме захохотали. Хлыст поворочался и сразу заснул.

Вино немецкое согрело желудок, но попросило добавки. Макар выпил еще одну кружку.

Действительно, а кому здесь нужно золото? Здесь в цене топор да нож. Даже обычный гвоздь в цене. Ружье местные жители, наверное, пока не знают; доброе ружье, кусок свинца, да полмешка пороху им пока – не добыча. Как и золото. Золото только блестит, а не режет. Так ведь и снег – блестит, а не режет.

– Ну и ляд с ним! – громко сказал Макар, и вся ватага поняла, что обругал Макар Старинов. Золото он обругал.

* * *

Хлыст спал тихо и вдруг захрапел. К нему кинулись – нет, живой. Просто храпит во сне.

Макар увидел, как сквозь густую бороду Бывалого Сеньки проступили белые пятна.

– Ты – чего? – испуганно спросил Макар.

– На себя посмотри, – шепнул в ответ Сенька.

Шхуну качнуло. Потом еще раз, уже посильнее. А потом налетел такой шквал ветра, что даже внутри трюма завыло, заскрипело.

– Я здесь ни разу не был, – зашептал Макару Сенька, – а Хлыст лет пять назад кого-то здесь гонял. Вроде норвегов гонял. Без его разрешения сюда заплыли… Так вот, если Хлысту верить, то этот шторм на три дня. Он как раз и очистит Обскую губу ото льда и даст реке Оби спокойно нестись в океан.

– И тогда начнется наше дело, – обрадовался Макар.

* * *

Капитан Ричардсон еще в конце марта стоял в фиорде деревни Вардё и намеренно тянул время. То заставлял матросов перетаскивать бочки и короба в трюме, вроде – искал килевую остойчивость. Потом две недели надшивали паруса по краям. Считалось, что так паруса, если заледенеют, то не сломаются.

Верные капитану Ричардсону три матроса и два боцмана каждый день ходили в деревенскую таверну и законно пропивали по одному пенсу из денег графа Эссекса. Слушали местные новости.

Новостей в этом глухом углу не имелось.

А за три дня от начала апреля кто-то из деревенских прибрежных рыбаков, выпивши полкружки эля, вдруг сказал, что русские поморы прошли от Архангельска чистой водой до острова Рыбачий. Узнав новость, капитан Ричардсон накоротке переговорил с капитаном второй шхуны, Артуром Пекни. Тот только кивал головой.

На всякий случай, прождав еще три дня, первого апреля капитан Ричардсон свел команды обеих кораблей на берег и выстроил в ряд, на молитву. Здесь перед матросами вышел очень пожилой старик с книгой в руках. На нем болталась черная католическая ряса с клобуком. Ричардсон первым опустился на колени. За ним на острые, мелкие камни встали коленями сорок матросов, два боцмана и капитан Пекни.

Свой пастор, Винченто, лежал в каюте и спал мертвым сном. Он зачем-то все время спал. Заболел, видать, пастор.

Старик открыл книгу, очень тихо сказал:

– Амен!

И стал заваливаться на бок.

Старика подхватили под руки сыновья и увели с берега.

Через час две китобойных английских шхуны, изнутри до палубы забитые пушками, припасами и стынущими на Севере моряками, подняли паруса и пошли на восход солнца.