Читать книгу - "Мистика московских кладбищ - Юрий Рябинин"

1851–1927.

С благодарностью Российская книжная палата 1992.

В глубине кладбища есть одно вообще довольно загадочное захоронение: на могиле установлен небольшой тонкий асимметрично вырубленный кусок черного гранита с надписью Здесь лежит генерал Фон Гершельман. И никакой даты — ни рождения, ни смерти. Что за «фон»? — непонятно. В начале XX века в Москве был генерал-губернатор Сергей Константинович Гершельман (1854–1910). Но вряд ли это он. Даже если бы его привезли хоронить в Москву из Вильны, где он командовал войсками в последние годы, то похоронили бы его в каком-нибудь более «генеральском» месте.

Покоится на Миусском кладбище и еще одна прославившаяся в прошлом фигура — некто Николай Федотыч Михайлин. Вряд ли это имя теперь кому-то о чем-то напоминает. К тому же в историю он вошел под искаженной фамилией — Михальчук. А, между тем, одно время о нем гудела вся Москва. В 1905 году, 18 октября, этот Михайлин на Немецкой улице убил куском железной трубы предводителя социалистической демонстрации Николая Эрнстовича Баумана.

В 1930 году в «Известиях» вышла заметка, в которой автор возмущенно рассказывал, что на Миусском кладбище существует могила убийцы Баумана со всей приличествующей информацией о нем на кресте. Вот фрагмент: Н. Ф. Михайлин — «уроженец Тамбовской губернии, Козловского уезда, села Ивановского. В 1905 он был хожалым при общежитии рабочих фабрики Щапова (ныне «Красная Работница»). Состоял членом Союза русского народа. Слыл пьяницей. За убийство Баумана Михайлин был приговорен судом к 2 годам арестантских рот, но по особому ходатайству СРН царь Николай его помиловал. Кроме того, за услугу, оказанную убийцей Баумана русской монархии, Михайлин получил от СРН большое денежное вознаграждение, которое он пропил с сожительницей Еленкою (курсив наш. — Ю. Р.). Затем благополучно проживал в Москве. Но в 1922 году выдан своею сожительницей, которую он бил смертным боем. В 1922 был арестован ГПУ и посажен в Бутырскую тюрьму, где и умер 26 ноября 1922 года от туберкулеза легких. Похоронен он на Миусском кладбище». Заметим, Миусское кладбище — самое близкое к Бутырской тюрьме.

Вряд ли после такой заметки в главной советской газете могила убийцы Баумана осталась не потревоженной. Скорее всего, ее вскоре уничтожили. Во всяком случае, наши современники — родственники погребенных на Миусском покойных даже не слышали — по признанию некоторых их них, — что на кладбище похоронен убийца Баумана. Но, вне всякого сомнения, едва ли кто-то в 1930 году удосужился разрыть землю, чтобы вынуть и мстительно выбросить или испепелить самые кости ненавистного черносотенца, — наверное, просто убрали крест с табличкой. Так что останки одного из самых знаменитых персонажей 1905 года так и почивают на своем месте в московской земле.

Вот тоже может быть объект почитания для нынешних монархистов: поди еще догадаются выхлопотать разрешение поставить Михайлину памятник среди миусских могил и будут выставлять к какой-нибудь дате свои ряженые караулы, как они это делают у кенотафов в других местах.

Осенью 2002 года здесь случилось происшествие, заставившее всю Москву обратить внимание на маленькое кладбище на Сущевском валу. В ночь с 13 на 14 сентября на территорию пробралась шайка лихих молодцов и устроила натуральный погром. Утром посетители увидели потрясающую картину: кругом на могилах, на дорожках валялись обломки памятников, многие кресты были погнуты, ограды повреждены. Всего пострадало порядка 400 захоронений. Причем — что удивительно! — действовали погромщики абсолютно бессистемно: разбиты и памятники с православными символами — с крестами, и с еврейскими — с «давидовыми» звездами, или вообще безо всяких символов, следовательно злодеяние не имело ни национального, ни конфессионального характера. В равной степени повреждены и дорогие гранитные монументы, и скромнейшие бетонные надгробия, каких на кладбище большинство, а это значит, что и социальный подтекст в действии погромщиков отсутствовал. Один из них впопыхах потерял какой-то свой документ, по которому его и разыскали. И находчивый малый заявил, что они разгромили кладбище, потому что являются… сатанистами. А погром, или, как они его понимают, — «обряд», осуществлен якобы в соответствии с их «вероисповеданием». Они и время подгадали, имеющее для них сакральное значение, — тринадцатое число в пятницу. К тому же эта ночь (на 1-е сентября по старому стилю) была началом индикта — церковного новолетия. Такие слухи теперь распространяются по Москве. Особенно охотно старушки придают случившемуся на Миусском кладбище мистическое, «сатанинское», значение. Но такая версия только что для старушек и есть. Конечно, кому теперь интересно называться просто хулиганами. Это же так несовременно. Вот сатанистами — другое дело! Это звучит! Надо же им придать своей разрушительной энергии какое-то идейное обоснование. Поэтому они назовутся кем угодно — сатанистами, язычниками, может быть, инопланетянами. Лишь бы гадить «по идее», под каким-то знаменем, а не просто так. Впрочем, одна старушка на кладбище оценила происшествие исключительно мудро: они сейчас все сатанисты, сказала бабушка, это они же устраивают побоища на стадионах, это они же самые давеча учинили бузу на Манежной площади — пожгли машины, побили витрины, — как же им не быть? — когда нынче их время наступило — сатанинское.

Вообще Миусское кладбище в целом производит впечатление места погребения людей достатка ниже среднего. Понятное дело, таких захоронений большинство на любом кладбище. Но в других местах не эти могилы доминируют в общем пейзаже. Там, прежде всего, бросаются в глаза либо старинные исполинские купеческие обелиски — часовни, либо современные вычурные надгробия «новых русских» с неизменным ростовым портретом погребенного под ними. На Миусском же самый заметный памятник — это бетонная плита. Таких памятников здесь девять из десяти. Совсем не редкость на кладбище и деревянная оградка. Иногда покосившаяся, полусгнившая. Но это уже экзотика, являющаяся скорее украшением, нежели недостатком русского кладбища. Зато непривлекательность миусских могил отчасти искупается довольно приличной общей ухоженностью и благоустройством территории. Здесь нет гор мусора по окраинам или на углах участков, как на иных кладбищах. Все дорожки здесь — и асфальтовые, и грунтовые — чистые, прямые, практически ко всем могилам, даже в середине участка, подобраться можно без труда. Как ни странно, но маленькое Миусское кладбище одновременно просторное, не тесное.

И все-таки, несмотря на относительную ухоженность и простор, на Миусском кладбище очень неуютно: здесь, не в пример другим центральным московским кладбищам, всегда чересчур шумно, — за одной стеной скрипит трамвай, за другой ревет Сущевский вал, жилые дома подступают так близко, что кажется, будто балконы висят прямо над могилами, почему еще создается впечатление, что с балконов, из окон на тебя постоянно кто-то смотрит. Здесь не может появиться чувства вечного покоя, иллюзии уединения. Хотя кладбище и невеликое, на нем всегда полно народа, — куда ни пойди, всюду на могилках копошатся люди. Всюду разложены их бутерброды, стоят термосы. Кто-то закусывает, кто-то поминает сродников своих. Но пусть даже так. В конце концов, это и составляет своеобразие Миусского кладбища. И уже, во всяком случае, это лучше, чем, если бы его закрыли, ликвидировали вовсе, как собирались сделать когда-то.