Читать книгу - "Политическая полиция Российской империи между реформами - Екатерина Щербакова"

Кроме того, я вступил в сношение с одним уже состоявшим в Заграничной Агентуре крупным сотрудником, ушедшим со службы в сентябре — октябре минувшего года из-за полного разлада и разрыва с A. M. Гартингом, который хотя и ценил этого сотрудника, что видно уже из того, что платил ему 1.000 франков в месяц и готов был еще и много прибавить, но употреблял, по словам этого сотрудника, некорректные в отношении его приемы, могущие повлечь за собой провал этого лица.

Так как это лицо имело близкое соприкосновение с Бурцевым и другими верхами революционного Парижского мира, то я вошел с ним в переговоры и добился согласия работать со мною, начиная с 1 октября сего года.

Кроме этих мер, я позволяю себе почтительнейше доложить о нижеследующем:

Уже в начале этого года Гартинг доносил Вашему Превосходительству о необходимости в государственных целях вообще, иметь воздействие 1) на французскую публику, дающую общественное мнение вообще и 2) на известные французские административные круги, резюмирующие и реализующие это общественное мнение.

Если Ваше Превосходительство изволите припомнить дело того же A. M. Гартинга в Палате Депутатов и принятое постановление этой Палаты, совершенно незнакомой, в сущности, с ходом и условиями русского революционного движения, то Ваше Превосходительство изволите убедиться в силе общественного мнения на реальном факте. Кроме того, в повседневной прессе то и дело встречаются заметки неблагоприятные для России вообще, представляющие часто абсурд, пошлый вымысел, басню. Их никогда никто не опровергает, обрисовывая действительно существующее положение, и они делают свое вредное для России дело.

Это обстоятельство вообще, а главное мысль обезопасить положение Агентуры от возможных излишних, а главное ложных и не освещенных в действительном свете запросов в Палате Депутатов в предстоящую осеннюю и зимнюю сессию, на каковые запросы я имею некоторые данные рассчитывать, заставили меня обратиться к изысканию способов, непосредственно влиять на умы депутатов, путем своевременного освещения того или другого вопроса, конечно в отношении дела политического розыска, путем подходящего печатного органа.

Не приходя ни к какому заключению впредь до разрешения этого вопроса Вашим Превосходительством, я тем не менее вступил в секретные обсуждения дела с редактором журнала «Le courrier du Parlement», являющегося так сказать, хроникой парламентской жизни и получаемого всеми административными учреждениями и депутатами, причем редактор, являющийся искренним приверженцем России, соглашается помещать в своем журнале за своею подписью передовые статьи в желательном направлении, которые, таким образом, не только будут служить разъяснением для депутатов и административных учреждений того или иного поднятого вопроса, но будучи перепечатываемы и другими повседневными журналами, дадут нам возможность заставлять правильно смотреть на вещи и влиять на общественное мнение.

Ваше Превосходительство, конечно, изволите усмотреть, что французу одной словесной благодарности за сочувственное к нам отношение недостаточно и придется давать небольшую годовую субсидию в сумме около двух тысяч франков, каковая сумма может быть разделена на два-три приема.

Ежели бы Ваше Превосходительство нашли приемлемым это последнее обстоятельство, то почтительно просил бы поставит меня о том в известность в возможно непродолжительном времени, дабы дать окончательный ответ редактору и в последующем с ним более близком общении ознакомить его с действительным положением вещей в России.

Докладывая о вышеизложенном, я позволяю себе в отношении секретной агентуры добавить к моему предыдущему личному к Вашему Превосходительству донесению за № 404 следующее: A. M. Гартинг, спешно покидая Париж, оставил мне 8 условных адресов для сношения с его секретными главными сотрудниками; теперь, когда я сошелся и списался с некоторыми, оказалось, что 3 адреса служат для одного и того же лица /я с ним уже вступил в личные сношения/; по оставшимся 5 адресам я списался уже с двумя; из оставшихся 3 адресов — по двум нет ни ответа на запросы, ни писем вообще, а 3-й оказался, видимо, неправильным, так как мои письма лежат не почте, а сотрудник пишет и пишет не давая своего адреса и то требуя, то умоляя прислать ему денег, так как он гибнет…, не получив уже ни за Июль ни за Август…

Наконец списался с двумя по адресам мне совершенно не указанным и уловив лишь приблизительно их адреса.

Ваше Превосходительство из изложенного ясно изволите усмотреть всю тягость положения и мое глубокое волнение и огорчение, так как я почти до сего времени не мог да и теперь не всецело могу пользоваться фактически главными силами агентуры.

Я уже списался с Гартингом и умоляю его приехать в Париж, или дать мне свидание, рассчитывая, что он сдаст мне, наконец, этих скрываемых им сотрудников; он обещал приехать, но времени не назначил, а кроме сотрудников ведь есть еще и денежные счеты.

В заключение, кроме ответа по поводу дела с редактором, в истинных видах пользы дела почтительно прошу Ваше Превосходительство, не соблаговолите ли сколь возможно скоро, дать мне сведения о секретных сотрудниках, известных знакомившемуся с нашей Агентурой Г. Вице-Директору С. Е. Виссарионову, означив важнейшие сведения в шифрованном лентой виде. Это вывело бы агентуру из смутного положения и ввело бы в надлежащую правильную колею.

Свидетельствую Вашему Превосходительству чувства моего глубочайшего уважения и совершенной искренней преданности.

ГА РФ. Ф. 509. On. 1. Д. 25. Л. 2–6.