Читать книгу - "Пестрые истории - Иштван Рат-Вег"

Но городской совет на такое не пошел, однако, не смея противоречить императорскому выродку, так решил вопрос, что без всякого суда оставил цирюльника сидеть в тюрьме.

Пять недель несчастный тянул тюремную лямку в постоянном страхе смерти. Перепуганная до ужаса семья опасалась самого страшного; наконец, мать, чтобы спасти хотя бы мужа, сама отвела дочь к Юлиусу в замок. Но прежде взяла с него слово больше пальцем не трогать девушку.

Юлиус поклялся, и на другой день цирюльника выпустили из тюрьмы.

Но этот самый другой день стал для девушки роковым. На Юлиуса нашло садистское затмение. Он раздел девушку, швырнул на кровать, избил ее страшно, потом, схватив кинжал, стал колоть, резать, наконец, чем-то тяжелым разбил ей голову. На мертвом теле были обнаружены такие ужасные раны, какие редко случаются в протоколах судебно-медицинских учреждений.

На предсмертные крики девушки собралась прислуга, но никто не посмел прийти ей на помощь. Битых два часа таились слуги перед дверью, ожидая, что будет.

А то и стало, что, когда все успокоилось, Юлиус позвал их и велел унести мертвое тело. Потом призвал в замок городских священнослужителей и устроил жертве пышные похороны, с торжественным траурным шествием, со слугами-факельщиками.

Убийство произошло в 1608 году, 17 февраля. Замолчать это ужасное преступление было невозможно. Тут же последовал доклад императору Рудольфу в Прагу. Возмущенное население ожидало, что верховный блюститель законности тотчас восстановит справедливость, предав убийцу суду, — если уж разум у него помутился, то заточит в башню дураков.

Но ничего такого не произошло.

Император молчал, будто это его совсем не интересовало.

10 марта начальник полиции опять отписал в Прагу. Он докладывал, что молодой господин все больше неистовствует, все громит, в клочки рвет одежду, даже опасаются, что в один из приступов он подожжет замок.

А вот это подействовало. Оставим убийство, от него казна не обеднела. Но пожар? Ведь сгорит государственное имущество! С этим надо что-то делать.

18 марта наконец-то прислали в Крумау нескольких санитаров, они вставили решетки в окна, чтобы молодой господин не выпрыгнул из окна, и вообще следили, чтобы он не нанес себе какого вреда. Потом в замок прибыл врач и одно доверенное лицо; врач сделал ему кровопускание, доверенное лицо прочло ему проповедь и наказало впредь прилежно молиться и исповедоваться.

Ни телесное, ни нравственное лечение не помогло. Юлиус заразился от грязи, потому что он не терпел, чтобы его мыли; тело его покрылось язвами, и 25 июня 1609 года душа его вышла паром и скукожилась.

Прекрасная незнакомка из Бордо

В Вене прошел слух об одном таинственном случае, который так оплела паутина утаиваний, что ясно представить, в чем тут дело, просто невозможно.

Император Франц скончался в 1765 году.

В том же самом году во французский город Бордо прибыла молодая девица в сопровождении мужчины постарше. Мужчина поселил девушку под именем Фелиция Юлия фон Шенау в одной тамошней семье немецкого купца. Через несколько дней в купеческой семье появился другой мужчина; он не назвался, но вручил девушке набитый тысячью золотых луидоров кошелек, что отлично возместило всякое представление. По внешности напоминающий священника, мужчина сказал только, чтобы она не любопытствовала, откуда деньги, а устраивалась бы со всем подобающим комфортом, вела бы себя высоконравственно, а он и в дальнейшем будет о ней заботиться, но при условии, чтобы она сохраняла тайну и о своей прежней жизни не рассказывала бы никому.

Большими деньгами были тогда эти золотые. Фелиция Юлия сняла целый дом, наняла прислугу, завела экипаж и лошадей и так же легко сорила деньгами, как легко они ей достались. Высший свет Бордо принял девицу с распростертыми объятиями, и этому я дам более пространное объяснение.

Загадочный незнакомец сдержал слово и потом приносил невесть откуда бравшиеся деньги, за три года их сумма составила сто пятьдесят тысяч ливров. Фелиция Юлия весело потратила до последнего гроша эту огромную сумму — целое состояние, и сверх того еще наделала долгов на 60 тысяч ливров.

Золотой ливень мог проливаться только из налитых золотом облаков, а таковые ходят высоко над головами простых людей. С другой стороны, с высоким покровительством никак не сочеталось поразительное невежество девушки: она даже не умела читать и писать. Позднее она объясняла это тем, что в детстве воспитатели начали было ее учить, но когда священник, наблюдавший за ее развитием, узнал об этом, то запретил всякое школьное обучение, учил только по катехизису, да читал мессы. (Уж не в том ли смысл такого своеобразного запрета: неграмотная девушка не будет вникать в тайну своего рождения?)

До нее вообще не доходило, что деньги имеют какую-то ценность, она даже не подозревала, что такое влезть в долги. Эту ее неосведомленность и неопытность ловкие кредиторы поэксплуатировали вдоволь, чем отравляли ей жизнь.

Однако у гусиных перьев словно вырастали крылья, когда даже в официальных бумагах писали доклады о ее красоте. «Высока и стройна, — гласит описание, — плечи и руки совершенны, точно у статуи, волосы черные, вьющиеся локонами, кожа на лице без всяких притираний великолепно свежа, глаза большие, взгляд живой и выразительный».

Я уже упомянул о том, что Фелиция Юлия наделала 60 тысяч ливров долга. А дальше произошло то, что и должно было произойти: таинственный золотой дождь однажды так же таинственно прекратился, оставшаяся без денег девушка продолжала вести прежний образ жизни в кредит. Наивно полагая, что перерыв временный, и человек, похожий на священника, все же появится со своей мошной.

Но тот больше не появлялся. Кредиторы зашумели и стали требовать деньги. Оказавшись в стесненном положении, девушка, наконец, заинтересовалась тайной своего рождения.

Только абсолютная неопытность девушки и абсолютная глупость ее советчиков могут служить объяснением, что ради этой задачи были подделаны письма. Слух о них достиг Вены.

Тогда императрица Мария Терезия обратилась к Версалю, на что предупредительные французские власти Фелицию арестовали и препроводили в Брюссель. (Здесь, в столице нижненемецких земель, наследной вотчине австрийских императоров, была их власть.)

Граф Кобенцль, полномочный министр Марии Терезии, двадцать четыре раза допрашивал ее. Допросы проводились в обществе графа Нени, брюссельского высокопоставленного чиновника.

Когда граф Нени впервые увидел девушку, ему тотчас в глаза бросилось ее разительное сходство с императором Францем.

Они (граф Кобенцль и граф Нени) были поражены также и тем, что она совершенно отличалась от известного типа авантюристок. В ее ответах не было и следа разных уверток, обиняков — открыто и прямо, с какой-то долей невинной наивности говорила она даже о подделках, значения которых, очевидно, не могла взять в толк. В Бордо она вела безупречно чистый, высоконравственный образ жизни, нашлись два вельможных искателя ее руки, но ей не хотелось выходить замуж.