Читать книгу - "Битва за Фолкленды - Саймон Дженкинс"

На всем протяжении тех дней офицеры службы тыла постоянно сознавали несовершенство процессов загрузки кораблей. Колонны грузовиков текли в Портсмут и Плимут, за рулем сидели измотанные молодые ребята из всех уголков Англии, часто не понимавшие, какие грузы им доверены. Ящики громоздились на борту как попало, без должной маркировки. Становилось очевидным, что военно-морскому соединению под началом адмирала Вудварда придется неделями ждать момента, когда бригада коммандос сможет высадиться. В штабе вопрошали: не будет ли более разумным для десанта задействовать данный временной отрезок для интенсивной подготовки и разумной погрузки имущества на корабли в Британии, чем отправляться в море в состоянии неразберихи и смятения? Ответ они получили простой и бескомпромиссный. Правительство решительно настроено выслать в поход оперативное соединение, пока для этого существует общественный и политический императив. Если 3-я бригада коммандос задержится в Англии, жизненно важный импульс — национальная воля — может и испариться. Войска тронутся в путь сразу после окончания погрузки кораблей, а реорганизацией и раскладыванием грузов по полочкам придется заниматься на острове Вознесения, намеченном в роли перевалочного пункта.

Командир 3-го батальона парашютистов, тридцатидевятилетний подполковник Хью Пайк, оказался одним из немногих офицеров своего ранга, веривших в неизбежность военных действий. Он говорил об этом уже в первом обращении к батальону на базе в Тидуорте, в Гэмпшире, на следующий день после вторжения: «Представлялось совершенно очевидным, что мы будем сражаться. Я чувствовал, что нам повезет, о чем и сказал». Подтянутый, жесткий, проницательный воспитанник Винчестерского колледжа, Пайк был сыном генерала, и, как считали многие, ему самому предстояло в будущем стать генералом^[138]. Как и большинство британских офицеров его поколения, он послужил в Адене, в Омане и в Северной Ирландии, но до той поры в него не стреляли не из чего более тяжелого, чем стрелковое оружие. Когда батальон отправлялся в Саутгемптон, командир не чувствовал больших опасений в отношении испытаний, ожидавших их в будущем: «Я был уверен, что мы надлежащим образом подготовлены. У бойцов парашютного батальона огромная вера в собственные силы. Ребята не раздумывают над тем, смогут или не смогут они делать дело».

Лично Ник Вокс, хрупкого сложения наездник-любитель на скачках с препятствиями и командир 42-го отряда коммандос, был уверен, что «мы едва ли зайдем куда-то дальше острова Вознесения» прежде, чем в верхах достигнут того или иного урегулирования. Однако он не проронил ни слова об этих сомнениях бойцам, неугомонно радовавшимся всему происходившему. В свои сорок шесть лет Вокс был старше большинства других подполковников, но пользовался немалым уважением за сдержанную рассудительность и глубокомыслие. В более молодом возрасте Вокс вполне мог бы потягаться с Юэном Саутби-Тейлуром в энтузиазме по части жизни на широкую ногу и любви к женскому обществу. Теперь, будучи командиром крупного подразделения, он излучал прохладное спокойствие и здравый смысл, каковые сильнейшим образом придавали уверенности его бойцам на поле боя. Однако когда коммандос отряда выстроились на плацу перед погрузкой на «Канберру», Вокс позволил себе чисто театральный жест. Генерал-майор Мур произнес трогательную и воодушевляющую речь о чувствах молодых людей перед лицом возможного боя. Затем Вокс велел строю замереть по стройке смирно. «В Южную Атлантику… — закричал он. — … Шагом марш!» Морским пехотинцам понравилось.

***

Во второй половине дня 4 апреля бригадир Томпсон вылетел из Плимута в Нортвуд со Саутби-Тейлуром и Майклом Клэппом, коммодором по десантным операциям. Клэппу, похожему на мальчишку пятидесятилетнему офицеру, которому не удивился бы и Ноэл Кауард, увидев его рядом с собой на мостике в фильме In Which We Serve («Там, где мы служим»)^[139], предстояло командовать десантными силами — отдельно от ударной группы Вудварда — до высадки бригады на берег^[140]. В штаб-квартире флота в Нортвуде, в огромном комплексе офисных помещений в дальнем конце пригородной «Метроландии»^[141], словно бы в насмешку нареченном HMS «Уорриор» (корабль Ее Величества «Воин» с палубами и под крышей), так и бурлила всеобщая деятельность. Генерал-майор Мур становился военным заместителем сэра Джона Филдхауза, и штаб его уже устроился в неиспользуемой оперативной комнате НАТО, глубоко в подземном командном бункере — в «дыре». Туда перебирался дополнительный армейский и военно-морской персонал: группы обработки разведывательной информации, офицеры КВВС, занимающиеся надзором за переброской по воздуху снабженческих грузов, техники и живой силы, уже находящихся на пути к острову Вознесения, специалисты по налаживанию линий коммуникаций, офицеры связи.

Саутби-Тейлур повторил тут свой утренний доклад по Фолклендским островам, на сей раз для сведения Филдхауза и его начальника штаба, вице-адмирала Халлифакса. Клэпп выступал за движение своих кораблей во взаимодействии с основной ударной группой. Но Филдхауз подчеркнул, что следовать к цели они будут раздельно, затем устроят передышку на острове Вознесения до тех пор, пока Вудвард не выиграет битву на море. Он успокоил Томпсона, по крайней мере, в одном важнейшем моменте, твердо заявив, что высадка на Фолкленды не будет проводиться в условиях угрозы со стороны вражеской авиации. Всех поразили в командующем его прямота и непоколебимая учтивость. В коридоре после совещания Филдхауз обернулся к офицерам и произнес: «Дело будет кровавое — веселого мало. Очень жалею, что не могу дать вам больше кораблей». Томпсону он сказал: «Подход тут нужен трезвый и холодный». По возвращении в Хэмоузи-Хаус Томпсон заметил: «Что ж, слава Богу, есть там наверху кто-то, кто дружит со здравым смыслом».