Читать книгу - "Ярослав и Анастасия - Олег Игоревич Яковлев"

городами, полноводными реками, людьми, были честь и слава его, Осмомысла, а с другой была женщина неописуемой красоты, яркая, страстная, такая, каких ещё не было на белом свете и, он точно знает, никогда не будет. И был сын от неё, маленький мальчик, сейчас мирно спавший в кроватке, окружённый заботливыми няньками.

И что делать? Как жить ему теперь? Одна мысль стучала в голове: воротить надо жену и сына, послать к ним, убедить. Пусть всё останется, как прежде. Пусть Ольга с кем хочет живёт. Пусть гуляет себе Владимир, пусть шляется по кабакам. Он, Ярослав, сам выберет, кому завещать галицкий стол. Он хотел сохранить и честь свою, не дав повода для вражды и слухов, и Настю, и Олега! Понимал в глубине души, что это невозможно, но гнал эту разумную мысль прочь, весь пребывая во власти несбыточного желания.

…Наутро в Познань отправился во главе небольшого отряда служивый князь Святополк Юрьевич. Должен он был уговорить Ольгу вернуться в Галич.

Глава 40

– А прав ить князь. Чего мы: чужое на себя напялили и ходим тут, красуемся! – покачала головой Фотинья, когда подружки остались одни в своей светлице.

Она села перед круглым серебряным зеркалом, глянула на себя. Опёрлась о стол локтями, положила под подбородок руки в дарёных рукавицах, провела сафьяновым перстом по вздёрнутому своему носику, задумалась, вдруг спросила Порфинью:

– Тебе вот кто из ближников княжьих по нраву? За кого б пошла?

– Я… мне… – Порфинья зарделась от смущения и, наконец решившись, поспешно выпалила: – Яволод Кормилитич мне по нраву. Да токмо не глядит он в мою сторону вовсе. Серьёзный весь такой, занятой.

– А брат его, Ярополк, как тебе?

– Да никак.

– Ну, а княжич Владимир?

– Противный он! – Порфинья поморщилась. – От его кажен день божий вином прёт!

Фотинья кивнула, соглашаясь с мнением подруги.

– Ну, а тебе кто люб? – полюбопытствовала Порфинья.

– Мне? – снова потёрла девушка свой носик, улыбнулась и ответила с весёлым задором: – А мне постарше мужи по нраву. Такие, как князь наш.

– У князя Настаска есь.

– Дура она, Настаска сия! Под себя токмо гребёт. Пользуется княжой милостью. А князь – он человек тож. Его любить надо, а не просто так…

– А давай, Фотинья, оставим у ся рухлядь дарёную! И я плата оба, и ты рукавицы сии! Видно, по любу они те. С рук не сымаешь ходишь.

– Николи вещицы таковой не имела. Пото и любуюсь. Но воротить надобно. Не воровки ж мы с тобой, чужое таскать. Вот замуж выйду, первым делом попрошу мужа свово такие же справить, с бахромой, долгие. А топерича… Нет, Порфинья, нет.

Фотинья решительно сорвала рукавицы с рук.

…Рухлядишку девушки воротили княжескому ключнику, и стало им обеим после этого на душе отчего-то легко и радостно.

Глава 41

Надышавшись в пути сыростью польских болот, Ольга занемогла. В Познани она с трудом выбралась из носилок и доковыляла до отведённого ей покоя в каменной башне замка. Верные холопки разоболочили госпожу, уложили её в мягкую постель, дали испить горячего молока с мёдом. Княгиню бросало в жар; она тяжело, с хрипом дышала.

Один раз явился к ней князь Мешко, отвесил церемонный поклон, поцеловал руку, назвал «дорогой гостьей». Молодая супруга его, немка, племянница германского императора Фридриха, изредка навещала болящую. Маленькая, подвижная, чернявая, она чирикала, стойно воробей, по-немецки. Ольга, ничего не понимая из её слов, в ответ слабо улыбалась и благодарила. Спасибо, хоть не забывают её вовсе.

Кроме холопок, каждодневно просиживала у ложа болящей по многу часов Болеслава. Она поила Ольгу настоем целебных трав, говорила, что в скором времени княгиня непременно поправится. Ольга как-то совсем иначе, по-новому взглянула на сноху. Вроде не столь уж и уродлива Болеслава и не так уж и с мышью схожа. Ну, нос длинный и острый, ну, пушок чёрный над верхней губою, ну, худа, костлява излиха. Зато мила, ласкова, заботлива. Голосок тонкий нежность и сочувствие источает, льётся ручейком, исцеляя пораненную Ольгину душу. Легче становилось княгине, когда рядом была сноха.

А вообще, что-то в ней, дочери Долгорукого, будто надорвалось внутри. Куда-то и гнев подевался, и извечное раздражение последних лет, и злость пропала. Наступило какое-то безнадёжное тихое умиротворение, хотелось вот так лежать и ничего более не слышать – ни об Осмомысле, ни о Настаске, ни о том, что творится сейчас на Руси.

…Святополк, весь забрызганный грязью, прибыл в Познань явно не ко времени. Изложив Ярославово предложение, он терпеливо дожидался ответа. Ольга сказала, что должна посоветоваться со своим сыном и с боярами.

Она уже понемногу начала вставать с постели, ходила, опираясь на посох или на плечо снохи.

В замке во всякую пору царили холод и сырость. Не сразу поняла Ольга, что уже наступило лето и за городом вовсю зеленеют рощи и сады.

Боярин Коснятин, всплеснув руками, с жаром принялся уговаривать княгиню отказать Ярославу.

«Боисся за шкуру свою!» – с презрением думала о Серославиче Ольга.

Впрочем, по сути, он был прав. Ольга не верила ни единому слову Осмомысла. Святополку она молвила твёрдо, непререкаемо:

– Ловушку мне князь Галицкий готовит! В монастырь мыслит постричь силою! Да токмо не столь глупа я! Не поеду в Галич!

– Зря ты тако, княгиня, – сухо ответил на её слова князь Святополк. – Помнишь, как отец твой велел мне тебя оберегать? Дак вот я тя в обиду не дам! И сына твоего такожде! Будет князь жить с тобою, яко с женою и положено. А Настаску бросит! Не хощет он более на две семьи жить!

– Нет ему веры! Мог он и тебя, Святополк, обольстить словесами лукавыми! Хитёр он, искушён в делах сих! Настаску бросит, дак другую полюбовницу заведёт! Не он такой один! Потому и ответ мой ему твёрдый: нет! На тебя зла не держу, но… не поеду! – решительно заявила княгиня.

– Что ж! – Святополк вздохнул и развёл руками. – Вольному воля, как говорят. Гляди токмо, как бы худа не вышло!

Он помолчал и вдруг добавил, улыбнувшись:

– А меня брат Иван к себе в Туров зовёт. Стол обещает дать, волостью доброю наделить. Верно, отъеду к ему.

Они простились. Тяжело ступая по каменным плитам замка, могучий исполин скрылся за дверями покоя. Вскоре дробный стук копыт известил о том, что посол Осмомысла покинул Познанский замок.

«Худа бы не вышло!» – Беспокойно почему-то стало у Ольги на душе.

…Княгиня с сыном и снохой остались жить в Познанском замке. Меж тем Коснятин, разместившийся в доме