Читать книгу - "Клавдий. Нежданный император - Пьер Ренуччи"

В интересующую нас эпоху, между 51 и 52 годами, разразилась новая свара — после поножовщины, в ходе которой иудеи из Галилеи, направлявшиеся в Иерусалим, были убиты в Самарии. Галилеяне прибегли к суду Кумана, но не добились от него желаемого решения. Они тотчас заявили, что прокуратор подкуплен самаритянами, и под этим предлогом призвали иудеев из Галилеи и Иудеи к восстанию против Рима. Некоторые примкнули к Елеазару, которого Иосиф Флавий представляет разбойником с большой дороги, занимавшимся грабежом и поджогом поселков в Самарии. Очень вероятно, что он был и вождем зелотов. Куман тогда начал военные действия, чтобы подавить восстание.

К счастью, иерусалимская знать сумела убедить большинство людей, примкнувших к Елеазару, разойтись по домам. Тем дело бы и кончилось, если бы самаритяне, у которых тем временем опустошили множество поселков, не пошли в Тир, чтобы прибегнуть к суду правителя Сирии Квадрата и добиться возмещения ущерба. Напомним, что правитель Сирии обладал властью над всем Востоком, а потому стоял выше Кумана. Можно себе представить, с какими чувствами иудеи и самаритяне предстали перед ним, чтобы взвалить друг на друга ответственность за беспорядки. Квадрату надо было действовать крайне осторожно. Выражаясь современным юридическим языком, банальный случай намеренное нанесение телесных повреждений, повлекшее за собой смерть потерпевшего, — вылился в теракты и покушение на государственную безопасность. Или, если вы предпочитаете более образный язык, то была искра, грозившая разжечь пламя по всей Палестине.

Как часто делают судьи, Квадрат сначала отложил вынесение решения. Ему требовалось время, чтобы провести расследование. А как гражданский и военный руководитель, он должен был поразмыслить над тем, какое вынести решение, чтобы успокоить умы, всегда готовые возмутиться. В делах такого рода правосудие зачастую должно подстраиваться под государственные интересы. Через некоторое время он специально приехал в Самарию, чтобы вынести приговор. Не забыли никого. Казнили не только самаритян, виновных в убийстве иудейских путников, но также и иудеев, вступивших в шайку Елеазара и захваченных Куманом. Для ровного счета Кватрат присовокупил к ним пятерых высокопоставленных людей, подстрекавших к бунту. На самом деле всё это была мелкая рыбешка. Из осторожности правитель ограничился этим, опасаясь, что ему придется осудить первых лиц в стране. Их он вежливо отправил объясняться к императору. Так, первосвященник Анания, иудейский стратег Анан и главные руководители Иудеи и Самарии отправились в Рим. С ними поехали Куман, которого иудеи по-прежнему называли подкупленным самаритянами, и префект лагеря Целер. По меньшей мере мнимая несправедливость прокуратора больше не сможет послужить предлогом к восстанию.

Иосиф Флавий, от которого нам и известно об этом деле, рассказывает, что по прибытии в столицу Куман дал взятку императорским вольноотпущенникам, но вмешательство молодого Агриппы изменило положение дел.

К юноше перешла по наследству от отца дружба Клавдия. В 48 году император сделал его государем Халкиды вместо покойного дяди Ирода — того самого, который хранил у себя облачение первосвященников. Кроме того, у Агриппы была грозная союзница в лице новой императрицы Агриппины. Со времен ее предков, Марка Агриппы и Антонии, семья Агриппины завязала отношения клиентелы с династией Иродов. Кстати, именно чтобы подчеркнуть свое почтение к патронам, несколько иудейских правителей принимали имя Агриппа. В результате все самаритяне, явившиеся в Рим, были переданы в руки палача, Целер вернулся в Иерусалим, и его волокли там по улицам, пока он не умер, а Кумана подвергли изгнанию. Квадрат ограничился ролью судьи, покарав виновных с обеих сторон. Клавдию же предстояло выбрать, кто должен быть прав — в интересах высокой политики. Император сделал выбор в пользу иудеев против самаритян, потому что считал первых более опасными, чем вторые. И чтобы показать им, что Рим беспристрастен, он пожертвовал еще и Целером, и Куманом. Неизвестно, в чем обвинили Целера, но не слишком-то верится в продажность Кумана. Если он не осудил самаритян, убивших галилеян во время потасовки, то, возможно, просто потому, что не смог решить, кто нападал, а кто защищался. Сомнения толкуются в пользу обвиняемого.

Вместо Кумана Клавдий назначил в 52 году Феликса, брата своего вольноотпущенника Палланта. Тот недолго будет править всей Палестиной. Уже в следующем году император передал повзрослевшему Агриппе II бывшие тетрархии Филиппа и Писания, забрав у него при этом крошечную Халкиду. Возможно, что, назначая Феликса, Клавдий стремился уравновесить милости, только что оказанные иудеям, и наделить Агриппу бдительным соседом. Кружок императорских вольноотпущенников не был благорасположен к иудеям. Если предположить, что Феликс был настроен так же, то, во всяком случае, недолго, так как вскоре после переезда в Иудею он соединился с династией Иродов, женившись на сестре Агриппы II — красавице Друзилле.

Положение дел останется неизменным до смерти Клавдия. Как мы видим, постоянное брожение в Палестине делало ее трудноуправляемой областью. Со времен изгнания в Вавилон иудеи ждали «Нового союза», с которым настанет торжество праведников. Существовали разные мнения по поводу предвестников Дня Яхве, с которого начнется новая эра, но с I века до н. э. эти эсхатологические надежды сопровождались ожиданием царства Божия на земле и пришествия мессии. Для многих восстановление Царства Давида на земле как раз и было предвестником конца времен. Тогда Мессия будет править очищенным Иерусалимом, начнется тысячелетний золотой век, после которого настанет конец времен и воскресение мертвых.

В эпоху Юлиев — Клавдиев ожидание мессии, уже давно владевшее умами, становилось всё настойчивее, приобретая насильственные формы, поскольку, не утратив религиозного смысла, становилось делом политическим. Кое-кто считал, что борьба с римлянами и умеренными иудеями должна ускорить пришествие помазанника Божия. В частности, так рассуждали зелоты, которые сформируют передовой отряд иудейского национализма. С самого начала правления Ирода Великого они стали досаждать римлянам и их союзникам из иудеев: в Иудее и Самарии началась череда грабежей и убийств; Галилеи это касалось меньше, поскольку там находился очаг мятежа. Короче, беспорядки, разразившиеся в правление Клавдия, вписывались в это повстанческое движение, зародившееся в 4 году, которое закончится всеобщим восстанием 66 года. Иногда пишут, что Клавдий неудачно выбирал прокураторов Палестины. Не думаю. Эти люди были не хуже своих коллег из других земель, просто они прибыли в тот момент, когда ожидание Мессии и сопутствующее ему националистическое движение приняли радикальные формы. Кстати, надо помнить о том, что еврейский народ был очень своеобычным, трудно доступным для понимания. Для римлянина (вернее, греко-римлянина), воспитанного на рациональной греческой философии, иудей, веривший в единого ревнивого бога, оставался загадкой. Что понимал «гой» (не-иудей) во всех этих историях про Мессию, избранный народ, Союз? Конечно, он был образованным человеком, знал о концепции Всевышнего, трансцендентного существа. Солнца, описанного Платоном и стоиками. Но он не имел ни малейшего представления об особой связи между Богом и Человеком, о божественной любви, ниспосланной иудеям в виде откровения, которую они подарят человечеству. Только когда христианство встретится с греческой философией, родится новый мир, и начиная со следующего века кое-что начнет проясняться.