Читать книгу - "Тайны подводной войны. 1914–1945 - Сергей Махов"

«Красногвардеец» вышел в море 22 сентября. Утром 26-го, на третьи сутки нахождения на позиции, состоялся первый боевой контакт с противником. При очередном подъеме перископа, который на лишенной гидроакустики лодке производился с интервалом в 15 минут, вахтенный офицер (по воспоминаниям Ф.В. Константинова это сделал командир БЧ-5 Челюбеев) обнаружил одиночный транспорт водоизмещением (во всех случаях наши командиры определяли водоизмещение, а не вместимость судов) 1500–2000 т. Дальнейший ход атаки хорошо виден из прилагаемой схемы. К ней стоит добавить лишь то, что единственный взрыв, а он мог принадлежать только одной из двух выпущенных торпед, прозвучал спустя две минуты после залпа. За такое время установленная на режим дальности 4000 м торпеда 53–38 успевала пройти 14,8 кабельтова, в то время как перед выстрелом командир определил в перископ дистанцию до цели в 5 кабельтовых. В конечном счете при написании боевого донесения Константинов написал компромиссную цифру «10».

Схема атаки 26 сентября 1941 года

Любопытен и другой факт: в донесении указано, что «через 7 минут при осмотре горизонта транспорта не обнаружено», что далеко не то же самое по сравнению со строчкой из мемуаров Константинова — «Все сожалели, что налетевшие снежные заряды не позволили увидеть в перископ результат ратного труда». Но был ли этот результат? Специальный циркуляр Минно-торпедного управления ВМФ № 023, в котором разрешалось производить установку торпед на глубину менее 2 метров, вышел лишь 29 сентября 1941 года, а до этого времени все подводные лодки имели значительно большую установку глубины хода торпед. Такими торпедами нельзя было поразить судно вместимостью не более 200 брт, а именно такой пароходик, по-видимому, и атаковала «Д-3». Отсутствие успеха подтверждается и посредством КТВ АРК. Правда, если быть точным, то там нет не только данных о потоплении какого-либо судна, но и вообще зафиксированной атаки советской подводной лодки! Нет данных и о переходе каких-либо одиночных немецких судов через позицию «Красногвардейца». Из всего этого можно сделать лишь один вывод — безуспешному нападению подверглось норвежское каботажное судно, а взрыв торпеды произошел при ударе о прибрежные скалы либо каменистое дно.

Утро следующего дня принесло первые трудности. Клинкеты, кое-как подтянутые во время навигационного ремонта, снова дали течь. Вспоминает И.А. Колышкин: «Константинов нервничает.

— Придется возвращаться из-за этих клинкетов, товарищ комдив, — говорит он.

— Ну нет, — не соглашаюсь я.

— Да ведь это же не ерунда какая-нибудь, — горячился Филипп Васильевич. — Демаскируем мы себя, со следом идем.

В этом он прав: вода, побывав в трюме, выходит за борт с примесью масла и оставляет на поверхности предательские радужные пятна. Да и шум во время откачки воды нам не на пользу. И все-таки Константинов неправ в главном: нельзя так легко пасовать перед первыми же трудностями.

— Посоветуйся, командир, еще раз с механиком, со старшинами, — предлагаю я ему. — Они народ смекалистый, чего-нибудь да изобретут»^[88].

Честно говоря, удивительно читать все эти слова. Весь прошлый поход клинкеты текли, обеспечивающего на борту не было, но Константинов в базу не просился, а тут вдруг решил проявить нервозность и неуверенность перед лицом начальства. В воспоминаниях Филиппа Васильевича эта сцена начисто отсутствует, но оба ветерана сходились в одном — спустя несколько дней старшина группы Н.И. Туголуков предложил оригинальный способ удаления воды минуя ее попадание в трюм. Трюмные подвели гибкие шланги под клинкеты, из которых вода попадала в магистраль парового отопления, а оттуда — в уравнительную цистерну. Цистерну приходилось время от времени продувать, но оттуда выбрасывалась чистая вода, без демаскирующих примесей масла.

Второе боевое столкновение прошло куца менее удачно. Тем же утром в районе Гамвика был обнаружен «миноносец» противника. Небрежное написание текста донесения не дает возможности определить, двигался ли этот миноносец одиночным порядком или шел в составе конвоя. Согласно КТВ АРК, в эти часы через позицию «Красногвардейца» должен был проходить караван в составе госпитального судна «Берлин» (15 286 брт; тот самый, что стал после войны «Адмиралом Нахимовым» и погиб в катастрофе в Новороссийской бухте в 1986 г.), эсминцев «Фридрих Экольдт», «Карл Гальстер» и тральщиков «М 30», «М 22», «М 18». Лодка начала маневрировать для выстрела кормовыми аппаратами, но почти сразу выяснилось, что открыть их передние крышки невозможно. Разъединились клапан и шток, соединяющий дифферентную цистерну и трубы торпедных аппаратов. Кольцевой зазор водой не заполнялся, разность давления внутри аппарата и забортного давления мешала открыть крышки. Впрочем, даже если бы технике удалось открыть крышки, атака все равно бы сорвалась — заполнение аппаратов забортной водой неизбежно привело бы к появлению дифферента на корму и резкому «нырку» на глубину. «Миноносец» спокойно прошел мимо.

Схема атаки 27 сентября 1941 года

Роль утешительного приза сыграл одиночный «танкер», обнаруженный спустя несколько часов. Атака, элементы которой приведены на схеме, во многом напоминала атаку прошлых суток, за исключением того, что происходило после выстрела. Взрыва выпущенной из кормового аппарата № 7 торпеды (клапан и шток успели соединить) никто не слышал, зато когда спустя три минуты — в 12:08 — был поднят перископ все начали поздравлять друг друга со второй победой. «На этот раз мы наблюдали всю картину потопления, — вспоминал Колышкин — Сначала ушла под воду корма танкера, а нос задрался высоко вверх, потом судно стремительно погрузилось (на самом деле, согласно боевому донесению, само погружение никто не наблюдал — при первом подъеме перископа наблюдался только нос судна, а при втором, в 12.13, цель уже отсутствовала. — М.М.). Все это продолжалось не более пяти минут»^[89]. Константинов добавляет: «Эту картину успело посмотреть несколько подводников, находившихся по боевому расписанию в центральном посту»^[90]. А что же противник? Снова никаких записей в КТВ АРК, никаких потерь в списках немецкого или норвежского флотов. Как такое могло произойти? Да все так же! «Танкер», по-видимому, являлся обычным норвежским каботажником с кормовым расположением надстройки. Взрывов не было, а не услышать их на таком расстоянии (по различным данным, дистанция в момент выстрела составляла от 5 до 12 кабельтовых) было бы невозможно даже при скисании акустики. Наблюдавшаяся картина «гибели» запросто объясняется погодными условиями — волнение моря 5–6 баллов, сильный северо-восточный ветер, временами дождь, видимость не более 12–15 кабельтовых. За 5-минутный интервал между подъемами перископа двигавшийся контркурсом «танкер» постепенно скрылся в дождевом шквале.