Читать книгу - "Байбаков - Мария Славкина"

И, наконец, еще один тип заместителей председателя Государственного планового комитета — это представители научного сообщества. Так, нельзя не сказать об академике Николае Николаевиче Иноземцеве, легендарном директоре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. В Госплане он занимался координацией планов стран — членов СЭВ. Но конечно же его роль этим не ограничивалась. Слишком крупной фигурой был Ник Ник (так его называли близкие). По мнению E. М. Примакова, это был настоящий «диссидент в системе». Нет, на митинги он не ходил, голодовки не устраивал, но, занимая определенное положение (известно, что много лет он был советником Брежнева), старался улучшить существующую систему, избавить ее от нелепых идеологических догм и устаревших постулатов. Вдова академика Маргарита Матвеевна Максимова вспоминала такой случай: «Помнится, придя домой после очередного редактирования (в который раз!) материалов к XXVI партсъезду, усталый и мрачный, он с горечью сказал: „Все, больше не могу, не могу!“ В тот день H. Н. Иноземцеву и его коллегам по рабочей группе вернули проекты доклада генерального секретаря и резолюции съезда примерно следующего содержания: А как этот тезис согласуется с положениями марксизма? (М. А. Суслов); Не отступаем ли мы здесь от социалистических принципов? (А. А. Громыко); Я бы посоветовал ближе к Ленину (К. У. Черненко). Эти пометки-директивы обязательны к исполнению. А до съезда остается два дня. Хорошо отработанный и понятный прием тогдашнего коллективного руководства: взамен предлагаемого варианта доклада съезду (поначалу в нем присутствовали и дух новаторства, и свежие мысли, и нестандартные подходы) получить в итоге привычный, приглаженный, на родном партийном языке и такой понятный народу документ. Реакция Николая Николаевича на этот раз была особенно острой. Когда же я посоветовала: „Да оставь ты эту каторжную работу, вернись в науку!..“ Он решительно возразил: „Да пойми же, за страну обидно!“».

Вот какие непохожие друг на друга люди собирались под крылом Николая Константиновича в Госплане СССР: от Рябова до Иноземцева… Это было сочетание несочетаемого, в результате чего складывался удивительный симбиоз: уникальный сплав науки и производства, управления и планирования. Многие шли на работу в Госплан с определенным скепсисом, а потом восклицали, что это были если не лучшие годы жизни (как-никак труд был адский), то, по крайней мере, очень яркое, интересное, насыщенное время. «Спасибо, Николай Константинович! Вы научили нас работать, думать, понимать и, несмотря ни на что, служить Родине», — говорил Николай Иванович Рыжков… А ведь хотел отказаться даже на Политбюро!

Ключевое звено — отдел

В каждой управленческой структуре непременно имеется ключевое звено. Где-то управления, где-то департаменты… В Госплане СССР таким звеном были отделы. Несмотря на кажущееся скромное название, начальники отделов имели высочайший статус. По номенклатуре тех лет они приравнивались к заместителям союзных министров. Должность, как говорится, обязывала. Назначали только первоклассных специалистов, пользующихся заслуженным уважением и признанием в своей сфере.

Вот, например, самый «близкий» Байбакову отдел нефтяной и газовой промышленности Госплана. В 1976–1985 годах его возглавлял Владимир Юрьевич Филановский. Ярчайшая личность. Опытный, знающий, принципиальный. Большой путь за плечами: начинал в Татарии, в самые тяжелые первые годы освоения Западной Сибири (1965–1969) был главным инженером Главтюменнефтегаза, потом семь лет трудился в Миннефтепроме под началом В. Д. Шашина — возглавлял Главное управление капитального строительства и управление по добыче нефти.

Близкий друг Филановского В. И. Грайфер, в 1972–1985 годах начальник Планово-экономического управления Миннефтепрома, вспоминает: «В 1976 году на пенсию засобирался начальник отдела нефтяной и газовой промышленности Госплана СССР Павел Петрович Галонский. Тогда Николай Константинович обратился к Шашину с просьбой делегировать на эту должность кого-нибудь из специалистов министерства. Ему требовался человек, хорошо представляющий ситуацию в отрасли и способный вести реальное планирование. Первоначально выдвигались две кандидатуры — моя и Филановского. Но в конечном итоге Валентин Дмитриевич остановил свой выбор на Владимире. Думаю, что это было очень правильное решение. У нас образовалась хорошая „связка“. Конечно, как начальник отдела нефтяной и газовой промышленности Госплана СССР Филановский реализовывал стратегию народнохозяйственного плана, разрабатываемую этим ведомством. Но в то же время он хорошо понимал и наши аргументы».

Под стать начальнику отдела Филановскому был и начальник подотдела нефтяной промышленности Василий Петрович Патер. Выпускник Львовского политехнического института, он также начинал в Татарии, потом трудился главным геологом НПУ «Томскнефть», а в 1966–1977 годах возглавлял отдел по разработке нефтяных и газовых месторождений Главтюменнефтегаза. В Госплане СССР он работал с 1977 года — сначала главным специалистом, а потом начальником подотдела. Признаться, редко встретишь настолько порядочного, честного и неравнодушного к своей профессии человека. Мне доводилось видеть Василия Петровича в разных ситуациях. Перед уходом на пенсию он многие годы проработал в Российской инновационной топливно-энергетической компании (РИТЭК). Да как работал! Увлеченно, с азартом, всей душой болея за будущее отечественной нефтяной промышленности… А о том, что Госплан возглавлял нефтяник Байбаков, Василий Петрович говорит так: «У меня к этому двойственное отношение. С одной стороны, все хорошо — пойдешь, поплачешься, Николай Константинович все понимает, что и как. Но с другой стороны, часто решения принимались не совсем те. К сожалению, далеко не всё зависело от Байбакова. Это была большая политика».

Интересный случай вспоминает Н. И. Рыжков: «Помню Владимира Филановского, умный такой был начальник отдела. Я, при очередном обсуждении бюджета, аргументированно объясняю Николаю Константиновичу, почему нельзя дать такую сумму, а можно — такую… Байбаков слушает, а Филановский нервничает; видит, что уже ничего не выходит — карта бита. Не получается доказать Николаю Константиновичу необходимость выделения дополнительных денег. А у Байбакова в кабинете висела на стене огромная, на всю стену, карта страны. Владимир встает из-за стола, подходит к ней и, так задумчиво глядя на нее, говорит: „Николай Константинович, мне вчера позвонили из Тюмени, и вот на этом месторождении забил фонтан, открыли нефть“. Николай Константинович буквально подбегает к карте: „Где, где?“ И тут же посыпались вопросы: какой суточный дебит, какова глубина залегания и пошло-поехало. Проходит 20–30 минут, мы уже забываем о нашем совещании, а Филановский специально „заводит“ Николая Константиновича такой новостью. Видит, что Байбаков просто „горит“ возле карты. Но вот — пауза. Председатель садится за стол и, будто отрезвляясь, говорит: „Так на чем мы остановились? Ах, да! Знаете что, идите к Николаю Ивановичу, решайте все с ним“». Что и говорить, тверд был Байбаков!

Не боги горшки обжигают

Но не только с высшими чинами работал председатель Госплана СССР. Его отличительной чертой как руководителя было то, что он придавал очень и очень большое значение непосредственному контакту с рядовыми исполнителями.