Читать книгу - "Дзержинский. От "Астронома" до "Железного Феликса" - Илья Ратьковский"

После окончания конференции Дзержинский вернулся в Польшу, намереваясь активизировать революционные польские круги. Однако пребывание на свободе не оказалось длительным. 13(26) декабря 1906 г. последовал четвертый арест Феликса Эдмундовича Дзержинского. Он был задержан, как и многие другие революционеры, на квартире у ранее арестованного Юзефа Красного (И. Ротштадт), жившего на улице Слизкой, 12. Всего на этой квартире, во дворе, на улице перед домом, было задержано около 40 человек^[460].

Арест прервал как политическую деятельность Дзержинского, так и возобновившуюся недавно личную жизнь Феликса. Есть письмо Сабины Файнштейн Дзержинскому в тюрьму, в котором она признается ему в любви: «Дорогой мой Феликс, надеюсь на встречу. Понимаю, что любовные страдания, болезнь, недомогание и даже смерть незначительны в море человеческих переживаний. Но ты мне нужен. Не забывай меня»^[461]. Однако влюбленным предстояла длительная разлука, и позднее чувства Сабины, хотя не сразу, ослабли. Способствовало этому и самоубийство младшей сестры Сабины, безнадежно влюбленной в Дзержинского и не вынесшей разлуки и отсутствия внимания…

Первоначально Дзержинский вместе с другими задержанными был заключен в ратушу. Через некоторое время, поздним вечером, его вместе еще с несколькими арестантами перевели на третий этаж, где сидели самые опасные заключенные. Утром, проснувшись, заключенные увидели при свете дня свою камеру. «Грязь залепила окно, свисала со стен, а с пола ее можно было лопатой сгребать. Начались рассуждения о том, что нужно, мол, вызвать начальника, что так оставлять нельзя и т. д., как это обычно бывает в тюремных разговорах. Только Дзержинский не рассуждал по этому поводу. Для него вопрос был ясен и предрешен. Он знал, что следует делать. Вступив в переговоры с надзирателем, он потребовал горячую воду, швабру и тряпку. Тюремщик стал торговаться: можно, дескать, мыть и холодной водой, а швабры вообще нет. Все же Дзержинский настоял на своем. Прежде всего он разулся, засучив штаны до колен, пошел за водой, принес швабру и тряпку. Через несколько часов в камере все: пол, двери, стены, окно — было чисто вымыто. Работал он с таким азартом, мыл и скреб так старательно, точно уборка камеры была важнейшим партийным делом. Помню, что нас всех удивила не только его энергия, но и простота, с какой он работал за себя и за других. Это крепко врезалось в память и не раз вспоминалось мне. Ведь Дзержинский уже тогда был старым членом Главного правления нашей партии.

Вечером — скандал по поводу лампы. Дзержинский перенес ее из коридора в камеру. Надзиратель заметил это, вошел как бы случайно в камеру и, прежде чем мы успели спохватиться, унес лампу, запер двери на ключ. На следующий день повторилась та же сцена, но на этот раз Дзержинский подготовился заранее. Он стал в дверях, готовый к борьбе и защите. Надзиратель ругался, пытался оттолкнуть Дзержинского, казалось, дело вот-вот дойдет до драки, но прошла минута, другая, и Феликс победил. Лампа осталась у нас в камере», — вспоминал характерные эпизоды пребывания Дзержинского в тюрьме его товарищ по заключению^[462].

В этой тюрьме арестанты пробыли около трех недель. Через некоторое время, уже после Нового года, Дзержинского и других революционеров перевели в варшавскую следственную тюрьму «Павиак». Условия в этой тюрьме был гораздо лучше. Двери камер в коридор не закрывались, и заключенные могли перемещаться свободно внутри этого пространства. Дзержинский незамедлительно организовал школу самообразования и стал одним из ее преподавателей, несмотря на вновь ухудшившееся состояние здоровья. «Состояние здоровья Дзержинского тогда оставляло желать много лучшего. Он был переутомлен, страдал болезнью легких. Мы все горячо желали его освобождения из тюрьмы. Мы знали, что на воле хлопочут об этом, но время тянулось медленно»^[463].

Вместе с тем отметим, что у заключенных оставалось время и для игр. Дзержинский был очень удачлив в этих играх. Так, играя в карты на уборку камеры и ночника, он обыграл своего товарища Якуба Ганецкого на три месяца вперед. Удачлив был Феликс и в игре «Дупак», известной у нас как «Тычок»^[464].

О Дзержинском на воле не забыли. На V съезде РСДРП (б), проходившем в Лондоне, 19 мая (1 июня) 1907 г. Дзержинский был даже заочно вместе с А. Барским избран в состав ЦК партии. Еще через три дня, 22 мая (4 июня) 1907 г. он был освобожден из тюрьмы «Павиак» под залог в одну тысячу рублей, которые дала партия, а официально для властей деньги внес его брат Игнатий^[465].

На следующий день после освобождения Дзержинский пришел в тюрьму на свидание со своими товарищами по заключению и членами их семей. Целый час он стоял у решетки, беседуя с родственниками товарищей по тюрьме^[466]. Только выполнив этот долг перед своими товарищами, Дзержинский покинул город.

При освобождении Феликс Дзержинский в качестве поднадзорного как место своего будущего пребывания указал имение Дзержиново. Однако он не поехал туда, отправившись сначала на Любельщину к своему брату Игнатию, а затем, отдохнув там немного, перешел вновь на нелегальную работу^[467].

Уже 21–23 июля (3–5 августа) 1907 г. Дзержинский участвует в 3 конференции РСДРП в городе Котка в Финляндии. Конференция была посвящена ситуации в России после Третьеиюньского переворота и роспуска Государственной Думы. В конференции принимало участие 26 делегатов, в т. ч. три делегата от Польши. Главным вопросом было отношение партии к выборам в Государственную Думу. Дзержинский в этом вопросе поддержал позицию Ленина, который выступал за участие в выборах, но отказывался, в отличие от меньшевиков, от коалиции с кадетами.

Впоследствии роль Дзержинского как связующего между польской и русской социал-демократией закрепится. 5–12 ноября (18–25) 1908 г. Феликс Дзержинский участвует в 4 конференции РСДРП в Гельсингфорсе. Позднее, 30 марта (12 апреля) 1908 г., он руководит краевой конференцией СДКПиЛ.