Читать книгу - "Россия и Япония. Узлы противоречий - Анатолий Кошкин"

После неудачной аудиенции вопрос о начале военных действий оставался открытым. В этой ситуации ставка поручила полковнику Инаде отправить в Корейскую армию телеграмму следующего содержания: «Пока рассчитывать на директиву ставки о начале применил войск не приходится… Действуйте по обстановке». Японские историки склонны считать, что эта шифровка сознательно была составлена столь двусмысленно. По сути дела, она давала возможность командирам на местах действовать самостоятельно, что в конце концов и произошло.

Район инцидента входил в зону ответственности 19-й дивизии из состава Корейской армии. В ставке знали о том, что командир этой дивизии генерал-лейтенант Суэтака Камэдзо рвался в бой. Еще 21 июля он придвинул к высотам Заозерная и Безымянная свой 75-й пехотный полк, который готовился к наступлению. Так как приказ из центра задерживался, Суэтака решил ускорить события. 29 июля, воспользовавшись туманом, он отдал приказ захватить Безымянную. Преодолев сопротивление погранотряда численностью 11 человек, японцы овладели высотой. Хотя подоспевшая на помощь рота поддержки из 40-й стрелковой дивизии успешно контратаковала противника, столкновения продолжались.

30 июля генштабом было дано разрешение Корейской армии «применять силу в случае незаконного нарушения границы». Оправдывая свои действия, Суэтака 31 июля доложил в центр, что советские войска вновь нарушили границу и изготовились к превентивному удару. В Токио не осудили самовольные действия 19-й дивизии, хотя и предупредили от дальнейшего расширения конфликта.

В результате предпринятого наступления батальоны 75-го пехотного полка 19-й дивизии при поддержке артиллерии вклинились в глубь советской территории на 4 километра и вышли к населенным пунктам Пакшекори и Новоселки, расположенным к северо-востоку от озера Хасан. Это уже была неприкрытая агрессия, захват территории сопредельного государства.

Докладывая о действиях 19-й дивизии императору, заместитель начальника генштаба Тада Хаяо заверил монарха в том, что японская армия не будет дальше развивать наступление. В ответ Хирохито «выразил удовлетворение».

Агрессивные действия японской армии нарушали территориальную целостность СССР. 1 августа И.В. Сталин лично приказал командующему Дальневосточным фронтом маршалу В.К. Блюхеру в кратчайший срок выбить японцев с захваченной территории. Он говорил в телефонном разговоре маршалу: «Скажите, товарищ Блюхер, честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание, я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля… Товарищ Блюхер должен показать, что он остался Блюхером периода Перекопа…»

Раздражение Сталина можно понять — на глазах всего мира японцы совершали против СССР откровенную вооруженную провокацию, вторглись в пределы страны. Однако эти упреки в адрес Блюхера нельзя считать полностью обоснованными. Во-первых, без приказа из центра Блюхер не мог использовать силы стратегического назначения, что было чревато опасностью начала войны. Из сообщений разведки ему было известно, что в готовность приводилась не только Корейская, но и Квантунская армия. Во-вторых, командующий Дальневосточным фронтом из-за особенностей местности не мог быстро сосредоточить на узком участке между границей и озером Хасан крупные силы.

3 августа резидент советской разведки в Японии Рихард Зорге сообщил в Москву: «…Японский генеральный штаб заинтересован в войне с СССР не сейчас, а позднее. Активные действия на границе предприняты японцами, чтобы показать Советскому Союзу, что Япония все еще способна проявить свою мощь»{170}. В тот же день после заседания ЦК ВКП(б) нарком обороны К.Е. Ворошилов направил командованию Дальневосточного фронта директиву, в которой потребовал сосредоточить в районе конфликта 39-й стрелковый корпус в составе трех стрелковых дивизий и одной механизированной бригады. Была поставлена задача восстановить государственную границу. 4 августа наркомом был отдан приказ о приведении в готовность всех войск Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа.

За двое суток в районе боевых действий удалось сосредоточить 15 тыс. человек, 1014 пулеметов, 237 орудий, 285 танков. Всего же в составе 39-го стрелкового корпуса насчитывалось до 32 тыс. человек, 609 орудий и 345 танков. Для поддержки действий наземных войск было выделено 250 самолетов (180 бомбардировщиков и 70 истребителей).

Получая сведения о сосредоточении столь сильной группировки советских войск, японское правительство проявило серьезную обеспокоенность. 4 августа посол Сигэмицу передал Литвинову предложение Токио: прекратить военные действия с обеих сторон и без промедления приступить к урегулированию конфликта. В ответ нарком подтвердил требование правительства СССР незамедлительно отвести японские войска за линию границы. Однако в Токио соглашались отступить, оставляя за собой высоты Заозерную и Безымянную, на которых спешно возводились укрепления. Было ясно, что японцы стремились начать переговоры с тем, чтобы успеть закрепиться на захваченных высотах.

Выполняя директиву Москвы, командир 39-го стрелкового корпуса комкор Г.М. Штерн отдал приказ перейти 6 августа в общее наступление и одновременными ударами с севера и юга зажать и уничтожить войска противника в полосе между рекой Тумень-Ула и озером Хасан. Начавшиеся ожесточенные бои продолжались до 9 августа. За четыре дня японские войска были выбиты с захваченной территории. 10 августа начальник штаба 19-й дивизии полковник Накамура Ёсиаки вынужден был телеграфировать начальнику штаба Корейской армии: «С каждым днем боеспособность дивизии сокращается. Противнику нанесен большой урон. Он применяет все новые способы ведения боя, усиливает артиллерийский обстрел. Если так будет продолжаться и далее, существует опасность перерастания боев в еще более ожесточенные сражения. В течение одних-трех суток необходимо определиться по поводу дальнейших действий дивизии… До настоящего момента японские войска уже продемонстрировали противнику свою мощь, а потому, пока еще возможно, необходимо принять меры по разрешению конфликта дипломатическим путем»{171}. Как отмечают японские историки, это было «криком о помощи».

В тот же день по указанию Токио Сигэмицу спешно явился в Наркоминдел и вновь предложил, прекратив военные действия, приступить к переговорам. Советское правительство дало согласие, и в полдень 11 августа военные действия были прекращены. К этому времени все захваченные японцами пограничные высоты (Заозерная, Безымянная, Богомольная, Пулеметная) были освобождены и заняты советским войсками.

Предпринятая по инициативе японской императорской ставки, военного министерства и генерального штаба операция в Приморье стала серьезным испытанием для советских дальневосточных войск. В событиях в районе озера Хасан Красная Армия впервые после Гражданской войны вступила в сражение с кадровой армией крупного и сильного в военном отношении государства. О масштабах развернувшихся сражений свидетельствуют данные о потерях сторон. По числу убитых и раненых эти события выходят на уровень локальной войны.