Читать книгу - "В глуби веков - Любовь Воронкова"

— Прежде всего открой мне сокровищницу! — приказал Александр, стараясь грубостью стряхнуть наваждение.

В полумраке дворца, кое-где пронизанного желтыми лучами солнца, было прохладно и тихо, так тихо, как бывает в доме, давно покинутом хозяином.

«Да, — думал Александр, — настоящий хозяин очень давно покинул его… Очень давно».

Сокровищница была так же полна, как в Персеполе. С тех пор как царь Кир построил этот дворец и положил сюда свои богатства, все персидские цари пополняли их добычей войн.

В тот час, когда Александру открывали сундуки, посланцы из Македонии привезли письма. Александр оставил Пармениона и молодого друга своего Гарпала считать сокровища и отправлять в Македонию караваны, а сам ушел в покои дворца.

Сначала письмо Антипатра. Александр жадно пробегал глазами твердые прямые строчки. Война с Агисом закончена. Агис разбит! Александр тотчас послал за Гефестионом.

— Гефестион! Антипатр разбил Агиса!

— Сколько раз спартанцы обращались к персам за помощью для войны с нами, — сказал Гефестион, — и сколько раз персы помогали им. А вот теперь персидское золото, посланное из Персии Антипатру, помогло нам уничтожить спартанское войско. Спасибо, Антипатр!

Царь поднял глаза от свитка. Антипатр!

Всего шестой год пошел, как Александр покинул Македонию. Но какой далекой кажется теперь Пелла, каким далеким стал тот день, когда мальчик Александр впервые вошел в отцовский мегарон… Отец, царь Филипп, громкоголосый, с черной повязкой на глазу. И кругом — его полководцы! Шумят, пьют вино, орут что-то…

А он, Антипатр, суровый и трезвый, сидит в стороне. А потом встает и уходит. И царь Филипп смеется, глядя ему вслед.

И Александр повторил слова Гефестиона:

— Спасибо, Антипатр!

Что же еще в этом таком длинном письме? Ну конечно, это Александр знает и так: бесчисленные жалобы на царицу Олимпиаду. Она вмешивается в дела управления Македонией, что поручено царем только ему, Антипатру. Она отменяет его распоряжения. Она нарушает дисциплину в македонских войсках, которыми по повелению царя распоряжается только он, Антипатр. Она мешает ему во всем!

И по-прежнему — ни слова о Линкестийце.

— Что же еще пишет Антипатр? — спросил Гефестион.

— Не ладят с царицей Олимпиадой, — вздохнул Александр, — жалуется Антипатр, жалуется. Но ему не понять, что одна материнская слеза сильнее тысяч таких писем!

Было письмо и от матери.

Царица Олимпиада тоже жаловалась. Антипатр груб, Антипатр изменник, Антипатр хочет завладеть Македонией… Потом она просила прислать побольше золотой посуды и пурпура. Потом, как делала часто, укоряла Александра в его чрезмерной щедрости к друзьям, не понимая истинных причин его расточительности.

«…Благотвори своим этерам и создавай им имя иным способом. Ты делаешь их всех почти царями, а сам ты останешься одиноким, потому что будешь беднее их всех».

Этих писем Александр не показывал никому. Но сегодня, когда Гефестион взял из его рук этот свиток, царь позволил прочесть письмо.

Гефестион прочел. Александр тут же снял с руки перстень и приложил его печатью к устам Гефестиона. Гефестион понял — надо молчать.

— Я тоже не одобряю твоей щедрости, царь. Ты отдал Пармениону дворец Багоя. Целый дворец! Говорят, там одного платья на тысячу талантов. Ты посмотри хотя бы на Филоту: ведь сам царь персидский не жил так роскошно, как он!

Александр нахмурился. Да, среди его этеров творится что-то неладное. Филота совсем потерял чувство меры. Ходит в золоте. Держит множество слуг. Говорят, недавно купил охотничьи тенета на целых сто стадий длины… Все этеры натираются теперь в банях драгоценной миррой, а раньше оливковое масло больше жалели, чем сейчас мирру. У всех постельничьи, у всех массажисты. Тот ходит в сапогах, подбитых серебряными гвоздями. Этому для гимнасия привозят караваном песок из Египта… Где уж им теперь ходить за лошадью, чистить копье или шлем!..

— Да, ты прав, Гефестион. Если мы изнежимся, как персы, то и погибнем, как персы… Ты прав.

Прежде чем покинуть Пасаргады, Александр приказал провести его к гробнице царя Кира. Они вышли из города. Широкие белые тропы уводили куда-то в луга, к темнеющим вдали купам деревьев. В лугах поднималась густая сочная трава, которую называли мидийской[36], огромные табуны сильных, прекрасных коней паслись на зеленых просторах.

Гробница, сложенная из светлого камня, стояла в зеленой глубине старого сада. Она была похожа на вавилонский зиккурат — небольшая квадратная башня, пять крутых ступеней, а наверху усыпальница с высоким и очень узким входом.

Маги, охранявшие гробницу, почтительно стояли перед Александром.

— Где тело царя Кира?

— Там, царь. — Маги указали наверх.

Александр оглянулся на своих этеров.

— Кто-нибудь… Ну, вот ты, Аристобул. Влезь наверх, посмотри. И если все так, как они говорят, и тело царя Кира там, — укрась гробницу.

Аристобул, с ларцом, полным золотых венков и драгоценных украшений, ловкий, худощавый, быстро взобрался на верх гробницы и протиснулся внутрь. Все молча ждали. Маги поникли головой — македоняне разорят гробницу, там много золота… Они оскорбят великого царя, они разграбят… И тогда им, магам, нечего будет делать здесь, придется покидать тихое, беспечальное место под сенью Кировой славы.

Аристобул появился из усыпальницы. Так же ловко он спустился вниз и встал перед царем несколько ошеломленный. Руки его были пусты.

— Ну, Аристобул?

— Да, царь. Царь Кир — там. Он в золотом саркофаге. Там стоит стол и золотые ложа. И одежда с драгоценными камнями. И оружие его лежит там! Много сокровищ!

Маги переглянулись, вздохнули и поникли еще больше.

— Эти сокровища принадлежат царю Киру, — сказал Александр. — А что ты видел там еще?

— Еще там есть надпись. По-персидски и по-эллински.

— Запомнил?

— Да. Там написано: «Человек! Я — Кир, создатель державы персов, и я был царем Азии. Поэтому не завидуй мне из-за этого памятника».

Александр задумчиво смотрел на безмолвную гробницу, одетую тенью, тишиной и прохладой.

«Он собирал государство, он воевал, его имя гремело по всему свету. Так и я соберу свое огромное государство, и мое имя будет греметь так же, как имя Кира, или еще громче».

— Берегите гробницу Кира. Этот человек был мудр и велик, — сказал Александр магам. — Где вы живете?

Маги, сразу повеселевшие, — царь не стал грабить гробницу! — показали ему свои жилища, маленькие дома за оградой.