Читать книгу - "Трагический эксперимент. Книга 4 - Яков Канявский"

Я. Рабиновичем было заявлено, что количество арестованных в городе превышает 1500 человек, большинство из них по ложным обвинениям. При этом на следующий день в Самару пригнали новую партию пленных красноармейцев, захваченных у Красной Глинки.

Часть свидетельств происходившего в городе белого террора была собрана в специальном осеннем выпуске газеты «Приволжская правда». Цифры, приведённые там, были гораздо выше летних сведений. По данным газеты, в Самаре и Сызрани было расстреляно более тысячи человек в каждом из городов за лето — осень 1918 года. Впрочем, эти цифры следует оценивать осторожно. Так, в Сызрани за этот период было расстреляно хотя и более 200 человек, но явно менее 1000 лиц, указанных в газетном выпуске. Самарские же показатели можно считать более близкими к истине.

В Самаре по распоряжению КОМУЧа содержались в качестве заложников 16 женщин — жён ответственных работников (Цюрупа, Брюханова, Кадомцева, Юрьева, Кабанова, Мухина с сыном и другие). Ряд дипломатов из нейтральных стран, узнав об условиях их содержания, 5 сентября заявили протест против подобных мер (Дания, Швеция, Норвегия, Швейцария, Нидерланды). Однако протест остался без ответа. Между тем пребывание в заложниках грозило расстрелом. Так, в числе заложников 18 сентября 1918 года была расстреляна мать лётчика Аросева — Мария Августовна Аросева-Вертинская (в сообщении газеты — Арошева), захваченная вместе с семьёй в Спасске. М. А. Аросев был главным комиссаром воздушного военного флота Советской республики.

Вместе с ней расстреляли ещё 10 заключённых Спасской тюрьмы, в т. ч. братьев Назаровых. Впрочем, расстрел мог произойти и из-за революционных взглядов и деятельности самой М. А. Аросевой (она организовала в уезде детские ясли, помогала семьям солдаток) и, что более вероятно, из-за её латышской национальности. Её внучка, О. А. Аросева впоследствии стала известной советской актрисой.

Среди захваченных заложников в детской колонии-коммуне в селе Миловка Уфимской губернии находилась и семья видного советского военного деятеля Н. И. Подвойского.

Факт жёсткой летней карательной политики Самарского КОМУЧа признавал и его председатель В. К. Вольский, писавший впоследствии: «Комитет действовал диктаторски, власть его была твёрдой, жёсткой и страшной. Это диктовалось обстоятельствами гражданской войны. Взявши власть в таких условиях, мы должны были действовать, а не отступать перед кровью. И на нас много крови. Мы это глубоко сознаём. Мы не могли её избежать в жестокой борьбе за демократию. Мы вынуждены были создать и ведомство охраны, на котором лежала охранная служба, та же чрезвычайка и едва ли не хуже». Впрочем, зачастую сами бывшие члены Учредительного собрания, позабыв свои прежние принципы, участвовали в расстрелах пленных. «С отрядом Каппеля всегда следовал член Учредительного собрания Б. К. Фортунатов. Официально он считался членом Самарского военного штаба, в то же время выполняя успешно обязанности рядового бойца-разведчика. Сравнительно молодой (лет 30), он был энергичный и совершенно бесстрашный человек. Ему как-то на моих глазах удалось захватить в овраге четырёх красноармейцев. Спокойно сказал всегда следовавшему за ним черкесу: „Дуко…“ (его имя). Тот, не задумываясь, моментально по очереди пристрелил этих четырёх пленников. Случайно я всё это видел и потом вечером, когда мы отдыхали, спросил его, почему он приказал Дуко пристрелить красногвардейцев. Приказ — пленных не расстреливать. Он равнодушно ответил: „Но ведь был бой!“»

Репрессии продолжались и далее.

10 июня, в ответ на многочисленные акты антибольшевистских расправ в Самаре, в помещение, занимаемое чехословацкими частями на углу Соборной и Панской улиц, неизвестным лицом брошена бомба, в результате взрыва которой было ранено несколько легионеров. Ближайшие кварталы тотчас были оцеплены, произведён арест 10 человек, один из которых был тут же расстрелян легионерами.

Были «чешские» репрессии и рядом с Самарой. 22 июня в самарской деревне Кротовка чехами были расстреляны комиссар и красноармеец, арестованные в поезде на Самару. На днях расстреляны ещё 1 комиссар, вызывающе державший себя на допросе и пытавшийся бежать, и 2 красноармейца — мадьяр и немец.

Взятием Самары был завершён первый этап выступления Чехословацкого корпуса, его легитимизация созданием КОМУЧа.

Северный Кавказ в 1918 году был одним из ключевых регионов, где происходило противостояние большевистской и белой государственности. Именно это обстоятельство определяло особую ожесточённость военных действий. Оказал своё действие и приход в указанный регион вооружённых отрядов извне, как красных отрядов, вытесненных с украинских территорий германскими войсками, так и Добровольческой армии, ушедшей с Дона во Второй Кубанский поход. Оказывал своё влияние и многонациональный фактор региона, а также насыщение региона демобилизованными солдатами. Важным моментом было противостояние иногородних и казаков. Результатом этого стал массовый красный и белый террор в регионе, начавшийся задолго до аналогичных явлений в центральных регионах России.

Террор здесь носил обоюдный характер, характеризуясь четырёхзначными цифрами с обеих сторон. Рассмотрим проявление военного белого террора в указанный период.

Первые свидетельства массового белого террора фиксируются уже в период прихода Добровольческой армии на Северный Кавказ. Расстреливали как добровольцы, так и белые казаки-кубанцы. Из известных случаев — массовый июньский расстрел коммунаров в станице Роговской. Среди прочих расстрелянных был 17-летний Александр Михайлович Степанов, которого приняли за красного разведчика. Кроме того, была принята в расчёт и ревкомовская должность отца юноши. Перед казнью ему выбили зубы и выкололи глаза. Данный расстрел был одним из прочих многих в этот период, если бы не дальнейшая трагическая судьба его братьев, семь из которых героически погибли, защищая Родину накануне и в годы Великой Отечественной войны. Фёдор погиб на Дальнем Востоке 20 августа 1939 года во время наступательной операции советских и монгольских войск против Японии (посмертно медаль «За отвагу»). Павел погиб в первые дни войны на Брянском фронте. Командир танковой роты Илья погиб 14 июля 1943 года на Курской дуге. Под Минском погиб разведчик Иван Степанов, расстрелянный фашистами в ноябре 1943 года. Подпольщик Василий казнён фашистами в Никопольском районе 2 ноября 1943 года. В немецком концлагере скончался Филипп. Младший брат, Александр, «Мизинчик», как его звали в семье, названный в память о казнённом в Гражданскую войну брате, героически погиб при форсировании Днепра. Противотанковой гранатой он подорвал себя и окруживших его врагов. Ему было всего 20 лет (посмертно присвоено звание Героя Советского Союза). Осенью 1963 года умер от последствий ран единственный вернувшийся с войны сын Николай. Всех сыновей пережила мать… (Сейчас в городе Тимашевске Краснодарского края построили музей семьи Степановых.)

В июне на Северном Кавказе фиксировались и другие массовые расстрелы. Это происходило в т. ч. вследствие активизации военных действий местных казачьих партизанских отрядов, которые впоследствии вольются в Добровольческую армию. В начале июня атаман А. Г. Шкуро временно занял Ессентуки. Город был подвергнут грабежу, в